Речь о том, как вести себя в положении конкретно тяжелом. Положение вокруг Константина Книппера с семейством отрегулируется (не выправится, но отрегулируется, станет сносным). Вопрос в том, однако, насколько перестает быть сносным ход жизни. Море бед и судьба-обидчица, как говорится в «Гамлете». Что делать, как быть тогда.
Переписка и раз, и другой, и третий подводит к таким именно моментам. В эти моменты обнаруживается в обеих женщинах свойство вообще-то исключительное, но обеим равно свойственное. Как проясняется по мере чтения сотен неговорливых, несентенциозных писем, обе женщины не то что терпеливы. Они, если можно так сказать, не кричат на жизнь, идущую нехорошо, не устраивают ей скандалов. Великодушна способность хорошего человека простить жизни, что она идет нехорошо. Нет, это не терпеливость и еще менее это покорность. Больше всего это похоже именно на великодушие.
Из центра уходит когда-то – как итог работы над пьесой Чехова – выдвинутое в центр ощущение: жизнь сама по себе глупа, скучна, грязна. Не всегда же. Не во всех же своих проявлениях.
Отсюда – мотив леса, который взращивает тот же Астров, отсюда – мотив сада возле дома Чехова в Ялте.
Хорошие люди, живущие в переписке, и их жизнь. Великодушие их к этой жизни не стоит им усилий, потому оно и незаметно.
Мотив сада проходит так же без усилий, легко, спокойно.
Мотив сада мягко сдвоен со сходным ему мотивом Новодевичьего монастыря. О.Л. там бывает часто. Чаще, чем нам думалось. Там хорошо. За цветниками чудесный уход. Монахини милые.
Сочельник в квартире О.Л. на Гоголевском бульваре в советские годы справляли и по старому и по новому календарю. Всегда было много гостей.
В словаре О.Л. похвальных эпитетов больше, чем в словаре М.П. Похвальные эпитеты достаются не только всему цветущему – они здесь достаются исполнению музыки, балерине, музейной экспозиции, прогулке. Они легко придаются тому, что на столе: чудесным бывает хлеб, вино, груши, виноград, домашний пирог тоже чудесен. Чудесно пели. Посчитайте, сколько чудесных минут. В самом деле – хорошо.
В переписке мало о театре, почти ничего о ролях О.Л. Пожалуй, тут след того, как стояла тема театра при жизни Чехова, обостряясь его смертью. Считалось, что любовь О.Л. к сцене была в общей драме таким же слагаемым, как бациллы TBC. К этой теме в переписке ни разу не возвращаются. Как если бы тут исходно стояло: поле заминировано. Замечательно, как поле со временем разминировали. Замечателен и такт, с которым его все же обходят.
Чего бы читатель ни искал в этой книге, – он оценит простоту и открытость и не найдет в этой жизни без сокращений ровно ничего на прокорм пересудам.
Читатель может порадоваться уму и сердечности, с какой одна научается принимать другую с ее способом жизни, столь отличным от твоего собственного.
В чем они были друг на друга похожи – в любви к Чехову, в любви к саду, в благодарности саду и в любви к праздникам.
От составителя
Первое письмо-записка, положившее начало переписке О.Л. Книппер и М.П. Чеховой, которая без малого длилась 57 лет, относится к весне 1899 г., последнее – открытка – поздравление с наступающим Новым, 1957-м, годом.
Ритм обмена письмами определялся установившимся ритмом жизни, в соответствии с которым возникала переписка. М.П. уезжала из Москвы на рождественские, пасхальные и летние каникулы (пока служила в гимназии), потом приезжала в Москву с поздней осени до ранней весны (после смерти А.П.), а затем на полтора-два месяца в отпуск и командировку (будучи уже сов. служащей). Последний раз М.П. посетила Москву весной 1941 г.; больше пределы Крыма она не пересекала. О.Л. покидала Москву в соответствии с гастролями театра (до революции обычно они начинались ранней весной), затем поездка или за границу, или на Кавказские минеральные воды. И обязательно Крым (за редким исключением). После войны на гастроли О.Л. не ездила, в Крыму задерживалась на 4–5 месяцев. Последний раз она посетила его в 1953 г., когда отмечалось 90-летие М.П.
Все письма и телеграммы О.Л. и М.П. друг к другу (их около 1300) хранятся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки в фонде 331 А.П. Чехова. Публикуются они без купюр, без какого-либо редакторского вмешательства, по современным правилам орфографии и пунктуации, с сохранением особенностей написания отдельных слов и выражений, сохраняются также намеренные искажения слов, к которым любила прибегать прежде всего М.П. Явные описки или грамматические ошибки исправляются без оговорок, если это не касается вопросов датировки.
Подавляющее большинство писем появляется впервые. В 1972 г. в издательстве «Искусство» вышел двухтомник «Ольга Леонардовна Книппер-Чехова», где среди прочего было опубликовано более 50-ти писем О.Л. и М.П. друг другу (многие со значительными изъятиями). В 2014 г. в альманахе Института искусствознания «Мнемозина» были помещены письма О.Л. к М.П. за вторую половину 1919-го и 1920 г. Это, пожалуй, основные объемные публикации.