— Я, наверное, закажу такси, — стерев покатившуюся слезу, девушка освободилась из объятий пледа и его продрогших рук.
Дубовицкая выскочила из комнаты, и Игорь, подняв уже во всю храпевшего патлатого на кровать, вышел следом.
Сочинив байку о буйном Жене, который спьяну ударился о дверной проем и теперь видит сладкие сны, Каминский выпил рюмку какой-то клюквенной настойки и опустился в кресло. К нему тут же подошла недовольная Настя и наклонилась к уху:
— Врешь и не краснеешь. Зачем ее выгораживаешь? Милая… Хах, я погорячилась, когда ее так назвала. Обычная сука двуличная! Легла бы тихо под этого, — девушка покосилась в сторону соседней комнаты, — А то навела шумиху, будто насилуют! Тц, а ведь у нас шло так гладко…
— Заткнись! — рыкнул Игорь.
В этот момент в комнату зашла Дубовицкая и, предупредив о приехавшем такси, быстро попрощалась со всеми.
— Да что ты, Машка, осталась бы! Места на всех хватит! Можем положить рядышком с Женей! — протягивая последнюю фразу сказал в хлам пьяный Дима.
Лицо Маши едва заметно напряглось, ее выдала дернувшаяся бровь, но в ответ она лишь натянуто улыбнулась Диме.
После отъезда Дубовицкой, Игорь также вызвал машину и уже через 20 минут в куртке лежал на своей кровати с сигаретой, дым от которой струйкой клубился по пустой замершей комнате...
Глава 4.
Июнь 11 класса средней школы
После окончания зимних каникул, которые Игорь провел в затворничестве дома, началась весна и подготовка к государственным экзаменам.
Сталкиваясь с Машей в коридорах школы, они поначалу пытались приветливо кивать друг другу, но выходило это так нелепо и скованно, что спустя месяц оба предпочли делать вид, будто ночью 31-го ничего не произошло. Несмотря на это, целых 5 месяцев Игорь взглядом провожал ее спину, скрывающуюся за 37 шагов за школьной аркой, в воображении играл пушистыми мягкими волосами, касающимися моих губ, во сне целовал молочную шею, а проснувшись, заваривал апельсиновый чай, аромат которого до боли в легких напоминал о Маше.
Сегодня выпускникам объявили результаты экзаменов, и Егор, набрав свои 56 баллов по математике, собрал всех у себя на даче, которую родители на радостях доверили сыну. Ромео собирался идти в военную академию, по стопам отца, так сказать, и помимо блата ему еще было необходимо набрать хотя бы по 50 баллов за каждый вступительный.
Отъехав от города всего 7 км, вместе с Егором и Кириллом ребята уже разжигали мангал, стоящий под размашистой яблоней на одном из участков СНТ «Сосновая аллея». Из деревянной беседки доносились девчачьи визги, а где-то в доме играл старенький радиоприемник. Уже летнее солнце приятно пригревало: тепло будто разносилось по венам, игнорируя только замерзшее зимой сердце Каминского. Сделав несколько глотков темного нефильтрованного, он стал всматриваться в едва заметные искры разгорающегося костра, прислушивался к потрескиваниям исходящих от недавно срубленных сухих веток. Этот звук напоминал цоканье языка Димы и Дениса…
«Черт! Снова перед глазами та ночь… Эти два дебила, патлатый, Маша…» — с каждой искрой костра кадры Новогодней ночи переключались в голове все быстрее и быстрее, казалось этот треск ускоряется, и огонь намеренно потешается над мучениями парня, показывая оранжевый язык.
Он жадно осушил бутылку, потом еще одну, и еще…еще. И, вроде, все постепенно уходило в небытие, в мире остались только алкоголь, да сигаретный дым.
— Хахаха! Я сам как этот сигаретный дым! Пустой, мутный… Медленно растворяюсь, оставляя после себя только горький привкус во рту. Я просто чей-то выдох…грязный, разрушающий организм выдох. Углекислый газ хотя бы участвует в фотосинтезе, а дым? Бесполезный, раздражающий окружающих дым… — бубнил Игорь, развалившись на качелях у дачного домика.
— Нет дыма без огня, ты же знаешь? — лукаво улыбаясь, подсела к нему Настя.
— Значит горит моя жизнь, — глупо улыбнувшись, Игорь запрокинул голову на спинку качелей и стал рассматривать россыпи звезд на ночном небе, — уже так поздно…
— Еще и полуночи нет.
— Хах, тогда сейчас рано или поздно, по твоему мнению?
Девушка вопросительно изогнула бровь, но все же ответила на вопрос:
— Сейчас самое время.
«Действительно, может, пока я не догорел окончательно, еще есть возможность? Но, возможность для чего? Снова сбежать, оттолкнуть или… Разве может быть «или»? На что я, блядь, надеюсь вообще? Что Маша глаз не может сомкнуть по ночам, думая о наших странных объятиях на балконе? Что она также как и я оглядывается в поисках моей спины? Какой же я дурак…» — мысли пролетали мимо сидящей рядом Насти, которая своими когтями медленно проводила дорожку по плечам парня.