– Я думал, Алекс тоже здесь! – медленно проговорил Стэн, еще раз обозрев толпу. – Джо сказал, что он уже вернулся.
Вот так! Вернулся и даже не позвонил ей! Кейт почувствовала себя уязвленной. Не то чтобы они с сыном были особо близки. Он даже ребенком чурался ее, а с возрастом пропасть между ними лишь увеличилась. Алекс винил ее в том, что это она разрушила семью. А потом Чарльз погиб, и сын почти возненавидел ее. Его неприязнь к ней не проявлялась открыто, но она всегда тлела подспудно, и Кейт хорошо знала это, хотя никогда не заводила с сыном разговоров о его чувствах к ней.
– Фотографии, которые привез Алекс из Южной Америки, просто потрясающие! – добавил Стэн. – Ты можешь гордиться сыном!
– А я и горжусь! – Кейт взяла с подноса бокал с шампанским и сделала глоток. – Кстати, я поговорила с Джо! Посоветовала ему сделать статью о Чарльзе и Алексе. Так сказать, компаративный анализ творчества отца и сына. Думаю, такая публикация поспособствует увеличению тиража вашего журнала.
Стэн согласно кивнул, и вдруг веселые искорки вспыхнули в его глазах.
– Хорошая идея, Кейт! А твой сын, как я посмотрю, пользуется повышенным спросом у дам.
И в этом Кейт тоже не сомневалась. Алекс унаследовал от отца не только его талант, но и очень привлекательную внешность: густые темно-каштановые волосы, светло-зеленые глаза, красивое, атлетически сложенное тело без лишней капли жира. Впрочем, откуда там взяться жиру, если он может днями обходиться без еды? Вечно все бегом, вечно в поисках очередного потрясного кадра или сюжета для новых съемок. Да спит ли он когда-нибудь, задавалась она порой риторическим вопросом. В любом случае при всем желании мать не могла отыскать в сыне ни малейшего сходства с собой. Точная копия Чарльза. Вылитый отец, и точка! И вот точная копия движется прямо на нее. Кейт зябко поежилась, почувствовав прилив нервозности.
– Привет, мама! – холодно улыбнулся ей сын.
– Алекс! Бог мой! Что это на тебе? – Это же надо! Явиться на прием в старых джинсах и в черном кожаном пиджаке.
Он хмуро глянул на мать, и та моментально дала задний ход. Не слишком ли рано она перешла в атаку? И все же появиться на людях в таком виде – это верх неуважения к ним. Когда же наконец он начнет соблюдать приличия?
– Я тоже рад видеть тебя, мама! – съязвил Алекс и повернулся к Стэну. – Как дела?
– Все по-старому. Слава богу, наконец-то вернулся! – Стэн шагнул к молодому человеку и дружески обнял его за плечи, как это сделал бы отец, приветствуя своего сына. Все те годы, что Алекс рос без отца, Стэн старательно пытался восполнить в его жизни этот невосполнимый пробел: он исправно ходил на все спортивные игры, в которых участвовал мальчик, присутствовал на выпускных вечерах в школе и в университете, живо интересовался его делами. Кейт раздраженно подумала, что вот чужому человеку позволительно обнять ее сына, а ей самой Алекс не разрешит даже слегка погладить себя по плечу.
– Почему ты мне не позвонил, Алекс? – сердито спросила она. – Я тут вся извелась, увидев фотографии в газетах, как тебя волокут в полицейскую машину.
Она недовольно поджала губы и принялась разглядывать здоровенный синяк под глазом. Полузабытое материнское чувство вдруг проснулось, и у нее невольно вырвалось:
– Больно? Ходил к врачу?
– Все в порядке, мама. Я жив-здоров, и нет причин для беспокойства.
– Ты слишком много работаешь! За все хватаешься, так никаких сил не хватит! Не понимаю, зачем рисковать собственной жизнью из-за незнакомых людей.
– Мама! Это моя работа! Впрочем, я пришел сюда не ради своей работы.
– А зачем ты пришел? – немедленно поинтересовалась у него мать. Ей не понравился особый, лихорадочный блеск в его глазах. Такое выражение у сына всегда появляется в тех случаях, когда он видит цель и теперь готов не постоять за ценой ради ее достижения. Что ж, упорство – это, пожалуй, единственное, что он унаследовал от нее.
Алекс зна́ком пригласил их проследовать в более спокойный угол зала.
– Хочу взглянуть на одну из папиных фотографий. Ту, на которой заснята девочка-сирота. Папа рассказывал вам что-нибудь об этой фотографии? Или о самой девочке?
– Он вообще не разговаривал со мной о своей работе! – воскликнула Кейт. Давняя отчужденность мужа все еще больно ранила ее. – А уж о тех фотографиях, которые он сделал в ходе своей последней поездки в Москву, речи и вовсе не было. Прошу простить меня, но я должна поздороваться с новыми гостями. Загляни ко мне завтра, Алекс, тогда и поговорим!