Поблагодарив портье, Джина бросилась к себе в номер, оставила у дверей чемодан и схватилась за телефонную трубку. К счастью, в отеле была установлена самая современная система связи, и дозвониться оказалось очень легко. Через несколько секунд Джина уже услышала в трубке голос сестры.
— Где тебя носит?! — кричала Джесси. — Я звоню уже несколько часов, и все время слышу одни продолжительные гудки.
— Я только что получила записку о том, что кто-то звонил. Успокойся, Джесси, и говори, что произошло, а не задавай ненужных вопросов.
— Маме стало значительно хуже. Они снова хотят положить ее в больницу. Но доктор просил сначала связаться с тобой, чтобы на всякий случай...
«На всякий случай...», повторила про себя Джина. Пальцы стали машинально перебирать телефонный шнур.
— Я понимаю, — перебила она сестру. — Сейчас ее состояние стабилизировалось?
— Сейчас — да. Но она долгое время лежала без сознания. Я так испугалась!
В голосе сестры слышались слезы. Джина смягчила тон.
— Конечно, это страшно, милая! Теперь слушай меня внимательно. Я вернусь сразу же, как только освобожусь. Сейчас мне надо договориться о некоторых дальнейших контрактах. Это займет несколько дней. Я обязательно сообщу тебе, когда буду вылетать, и скажу номер рейса. Ты меня встретишь. А сейчас, пожалуйста, не паникуй. Если состояние мамы стабильно, то в ближайшие дни вряд ли что-нибудь может случиться. Ты же знаешь — так с ней не раз уже было. Обещаю, что вернусь как можно скорее.
Джина всеми силами старалась внушить сестре надежду на благополучный исход, но в глубине души сама была в нем не уверена. И ее вдруг охватило отчаяние. Ведь с каждым новым приступом болезни надежд на то, что матери удастся вовремя сделать операцию, становилось все меньше. Нет, она не может больше ждать! Надо что-то делать. Деньги нужны сейчас! Безотлагательно!
Девушка села на стул и закрыла лицо руками. Боже мой, почему все это происходит именно теперь! Теперь, когда ей удалось наконец встретить замечательного человека и они до безумия полюбили друг друга! Ведь Рей предложил ей руку и сердце, и она ответила согласием. Ее истосковавшаяся душа тянется к нему. Джина не выдержит, если долгожданное счастье не состоится! И все же...
Рей, несомненно, удивительный человек. Но у него нет возможности помочь ее матери в этот трагический момент. Нужны деньги! Много денег! И чтобы их достать, существует только один путь: принять предложение Хэмфри. Эта мысль пришла Джине в голову только сейчас. На протяжении последнего времени она даже ни разу не вспомнила о существовании Эндрю. Но теперь...
Он, конечно, не откажет. Тут же даст деньги, даже не спрашивая, зачем они ей нужны, и не думая о том, что может не получить их обратно. Потому что он любит. Но именно поэтому она не может попросить у него денег, не согласившись стать его женой.
Джина сидела на стуле посреди комнаты, задумчиво смотрела в окно и ощущала почти физическую боль. Да и впрямь это была настоящая пытка! Надо сделать чудовищный выбор между любовью и дочерним долгом. И если она не поможет матери именно сейчас, то никогда себе этого не простит, потому что тем самым подпишет ей смертный приговор. От отчаяния девушка до боли сжала зубы. Значит, выйти замуж за Эндрю, безумно любя другого человека? Может ли она пойти на такое? Ведь это, помимо всего прочего, означает предать Рея! Боже мой!
Эти мысли терзали Джину всю ночь. Под утро она поняла, что приемлемого выхода из создавшегося положения нет. При любом решении безвозвратно гибло нечто бесконечно дорогое. Джина всегда очень любила свою мать, но теперь она полюбила еще и Рея. И вот надо кем-то жертвовать! Но ведь мать непременно умрет, если ей не сделают срочную операцию. А с Реем ничего не случится, и он сможет в конце концов пережить разрыв с ней. Особенно если она найдет способ заставить его возненавидеть себя. Сделать это не так уж трудно: надо всего лишь сказать ему, что она... Что ей нужен богатый муж.
Боже, как это ужасно! Сможет ли она так оклеветать себя? Если бы Рей был богат! Хотя бы настолько, чтобы оплатить операцию! Впрочем, при чем здесь «если бы»? «Если бы» — рассуждения дураков, если не круглых идиотов. Рей — беден, и его надо воспринимать таким, каким он на самом деле является. А это значит, что путь к счастью с ним для нее закрыт. Она должна пожертвовать не только Реем... Собой!
Чувство долга победило. Джина заказала по телефону билет на самолет. Потом набрала номер комнаты Филиппа.
— Алло! — рявкнул в трубку директор, видимо, взбешенный столь ранним звонком.
— Это Джина. Извините, но мне только что позвонили из дома. Очень тяжело заболела мать, и я должна срочно уехать.
— Уехать? Да ты что! Ни в коем случае! И не думай!
Ярость Филиппа не произвела на нее никакого впечатления. Девушка была слишком убита свалившимся вдруг несчастьем. Она смотрела в окно и не замечала, что солнце скрылось за тучами, по морю побежали злые белые барашки, а деревья на берегу закачались от налетевшего неведомо откуда сильного порывистого ветра.
— Филипп, я улечу первым же рейсом, на который смогу достать билет.
Джина произнесла эту фразу спокойным, безучастным тоном. Директор взорвался:
— Если ты, черт побери, это сделаешь, то можешь считать себя навсегда уволенной!
И он бросил трубку. Ну что ж — с этим покончено, подумала Джина. Правда, она отнюдь не была уверена в том, что Филипп осуществит свою угрозу. Но даже если он ее и уволит, какое это теперь имеет значение? Ведь она решила выйти замуж за Эндрю, у нее будет достаточно денег, и надобность в работе отпадет.
Джина встала и подошла к туалетному столику. Теперь ей предстояло самое трудное — встреча с Реем. Для этого нужно выглядеть наилучшим образом, чтобы он не заподозрил, какое отчаяние наполняет ее душу. К счастью, Джина в свое время брала уроки макияжа, и вот когда им суждено было особенно пригодиться. Действительно, результаты превзошли все ожидания. Девушка посмотрела на себя в зеркало и убедилась, что с успехом сыграет самую трудную в своей жизни роль, если только сумеет улыбнуться...
7
Даже выходя из машины, Джина еще не знала, что скажет своему любимому. В голове не было ни одной мысли, а сердце билось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Она подошла к сходням и посмотрела наверх. Рей стоял на палубе и что-то делал возле мачты. Увидев Джину, он радостно улыбнулся и в два прыжка очутился рядом с ней.
— Вот приятный сюрприз! А я думал, что ты уже далеко в горах!
Девушка заставила себя улыбнуться и ответила вполне спокойным голосом:
— Я и должна была там быть. Но у директора возникли какие-то трудности с автобусом, нам разрешили немного погулять.
Первая ложь. Но стоит ли ей вести подобный подсчет?
Рей помог Джине подняться на палубу и тут же притянул ее к себе.
— Трудности твоего директора обернулись для меня удачей. Разве не так?
Джина ничего не ответила и страстно поцеловала Рея. Как знать, подумала она, может быть, это их последний поцелуй. В глубине ее глаз прятались слезы. Она опустила на несколько мгновений ресницы, чтобы не дать им вылиться. Потом, уткнувшись носом в плечо Рея, спросила:
— Что ты собираешься делать с яхтой?
На палубе громоздились шестерни, лебедки и какие-то незнакомые Джине механизмы. Ее все это, понятно, мало интересовало, но с помощью такого вопроса удалось освободиться от объятий Рея. Он оглянулся и ответил:
— Ее хозяин, Джон Харрис, решил отправиться на ней в круиз. Вот я и готовлю яхту к дальнему плаванию.
У Джины перехватило дыхание от неожиданно пришедшей в голову предательской мысли. Еще до приезда на остров она знала, что кинокорпорация арендовала для съемок яхту у какого-то миллионера. Естественно, им не мог быть простой моряк Рей Хэмилтон. Сейчас можно притвориться, будто бы она считала его владельцем яхты, то есть тем самым миллионером. А теперь, когда выясняется, что судно принадлежит не ему, она и «откроет свое истинное лицо». И тогда Рей, несомненно, возненавидит ее. Возненавидит на всю жизнь... А потом — забудет.