— Ну, дядька Воронец, вам уже везде оборотни мерещатся, — проговорил молодой стражник. — Девка-то не зверуха. Да и нецелованная, поди, шуток моих не понимает. Станет она разве с тварями связываться?
— Кто этих баб разберет? — пожал плечами седоусый. — Мне и не такое слышать приходилось. А наше дело — служба. Проходи, давай, со своим зверьем, — кивнул Винке. — Блох нам только в будке не хватало, — он попытался пнуть кота, но тот вовремя вскочил и побежал вперед.
— Почто ж вы, дяденька, котика хотели обидеть? — Винка укоризненно глянула на стражника, пристраивая на плечо котомки.
Тот уже отвернулся, считая дальнейший разговор с глупой селянкой ниже своего достоинства.
Так и оказались Винка с оборотнями в гостях у кабатчицы.
Девушка вышла из задумчивости и ласково дернула пса за ухо.
— Перекидывайся, Дрозд.
Тот лизнул ее в лицо и улегся на тюфяк. Через несколько мгновений за спиной Винки уже натягивал штаны парень.
Девушка достала из корзинки еду, и они с Дроздом приступили к трапезе. Винка съела немного, запила ужин глотком молока из большого глиняного кувшина.
— Ты чего больше не ешь? — спросил парень, жуя.
— Я наелась. И Вьюше надо оставить.
— Котик твой нажрется у хозяйки, — Дрозд не собирался останавливаться, уплетая за обе щеки хлеб с мягким молодым сыром и запивая молоком.
— Да, нажрется крысой. А ему ведь тоже хочется по-людски поесть.
— Спорим, хозяйка его не крысу ловить взяла? — глаза парня лукаво заблестели в полумраке каморки.
— Как не крысу? А зачем он ей? — искренне удивилась Винка.
— Ну так спорим?
— А на что?
— На поцелуй. Проспоришь ты — поцелуешь меня. Проспорю я — поцелую тебя.
— Ага, ты так и так в барыше останешься!
— Виночка, ты ведь совсем не глупая, но в некоторых вещах… — Дрозд замолчал, улыбаясь.
— Так ты думаешь, она его за этим… — Винка захлопала глазами. — Она же старая…
— Да какая старая? В самом соку. Точно знает, что ей нужно.
— Тебе такие нравятся? — Дрозд отвел глаза и промолчал. — А почему ты рассердился, когда мы заставу проходили?
— Это пусть тебе Вьюн объясняет, — махнул рукой оборотень и, отправив в рот последнюю горбушку, завалился на тюфяк лицом к стенке.
Винка вздохнула и легла рядом. Снаружи донеслось пронзительное свиристение ласточек. Солнечные пятна потихоньку уползали в слуховые окошки, и золотистый сумрак становился скучным, серым. В селении тявкали собаки, во дворе кабака и внутри слышались людские голоса. Заплакал ребенок, наверное, тот самый чумазый карапуз, ползавший во дворе. Интересно, дети оборотней могут перекидываться с рождения? Может, спросить Дрозда? Нет, неловко, особенно после того, как он отказался отвечать на другие вопросы. Почему с ним так непросто? То ли дело рыжий. Он хоть и лапы распускает, и скабрезничает, а никакого смущения нет и в помине. Смешно только.
— Дроздок… — в конце концов Винка не выдержала: спать не хотелось, лежать молча было скучно.
— Ну? — в голосе пса сонливость тоже не слышалась.
— Здешняя хозяйка ведь не знает, что Вьюн — оборотень. Так что ты проспорил. Она его из-за крысы взяла.
Дрозд тут же повернулся лицом к Винке и впился ей в губы. Она хотела оттолкнуть его, но он уже и сам отстранился.
— Ты что? — от неожиданности девушка чуть не заговорила в полный голос, но вовремя спохватилась.
— Как «что»? Сама сказала — я проспорил.
— Да ну тебя, Дрозд! — Винка толкнула парня кулачком в грудь и отвернулась.
— Не дуйся, Виночка, — он потрепал ее по плечу, она сбросила его руку. — Хозяйка знает, что кошак — оборотень, я уверен.
— Откуда? — любопытство взяло верх, да и отворачивалась Винка скорее для вида, чем от обиды.
— Кабатчики — народ тертый, особенно бабы. У них глаз ого-го как наметан. К тому же они постоянно имеют дело с прохожими-проезжими, а многие в свое время сами поскитались, пока на заведение деньги сколотили. Да и Вьюн не больно-то таился. Достоинство свое выставил и на хозяйку пялился не по-кошачьи. А на воробьев в пыли и внимания не обращал. Кому надо, просечет с первого взгляда.
— Получается, это я тебе проспорила, — не подумав, ляпнула Винка.
— Да, Виночка, — ухмыльнулся Дрозд. — Я жду, — и уставился на нее поблескивающими глазами.