Взял ведро с грибами и быстро пошёл к пристани.
Глава четвёртая
Гроза
Идёт Петька с грибами к пристани. До того ему тошно, до того муторно, что даже реветь хочется.
Выпало счастье человеку: с Присмотрисем и Разглядикой познакомился, и неожиданно ушли добрые человечки. Может, обиделись на него? За что? Может, разочаровались в нём? А что он такого сделал?
Вдруг Петька заметил, что всё вокруг изменилось: сосны притихли, травинки не шелохнутся.
Поднял голову. По голубому небу плыл огромный белый, будто сделанный из ваты, дельфин. Плыл он медленно и очень мирно. Но вдруг что-то затрещало, и совсем низко над лесом понеслись рваные чёрные лохмотья. Будто сказочный великан разорвал своё чёрное великанье одеяло в клочья и забросил эти клочья на небо.
Ветер хлестнул по сосенкам. Они вздрогнули, согнулись в страхе. Ветер начал их трепать, и они заметались, заметались, тревожно зашумели на разные голоса.
Петьке тоже стало страшно, и он побежал. Бежать было неудобно: ветки то и дело хлестали его, и ещё надо было придерживать рукой грибы, которые выскакивали из ведёрка.
В спину холодно дуло. Быстро темнело вокруг. Петька почувствовал, что за ним гонится кто-то. Обернулся — на земле между сосен никого не было. Глянул вверх — и чуть ведёрко не выронил.
За ним по небу гналась Гроза. Петька ясно увидел её лиловое лицо со сверкающими глазами, которые впились в него, в Петьку.
И тут ему в голову пришла странная мысль: может, это всё от того, что Присмотрись и Разглядика на меня рассердились? Но додумать до конца не успел — в это самое время Гроза черкнула своим огненным пальцем по небу, указывая на Петьку, и как уд-дар-рр-рит!!!
Петьке показалось, что он оглох. Но это лишь показалось: через мгновенье он уже слышал, как Гроза громыхает от злости. Она же не попала в Петьку. Она промахнулась!
Петька выбежал из сосняка и понёсся по открытому месту. Теперь Гроза надеялась, что он станет под дерево, которое одиноко маячило на лугу, и тогда она легко попадёт в мальчишку. Но Петьку подхватил ветер, и по инерции он пробежал мимо дерева.
— Всё равно настигну, — прогремела Гроза, — только бы ты бежал. Если и не попаду прямо, рядом в землю ударю, а ты на бегу ступишь в это место, и тебя током пронзит.
Гроза хотела опять метнуть молнию в мальчишку, но он исчез.
Петька лежал в яме, прижавшись к её песчаному боку, и тяжело дышал. Рядом с ним — ведёрко, в котором грибов осталось чуть больше половины.
Гроза шарит свирепыми глазищами, а отыскать Петьку не может. В злобе мечется по небу, рычит, не знает, куда ей молнию метнуть.
Вдруг непонятный красный комок кубарем скатился к Петьке в яму. Петька подскочил, но тут же сел, увидев, что комок имеет две человеческие руки, две ноги и одну человеческую голову. Голова знакомая, девчачья, хотя у неё и стриженый мальчишеский затылок. Это же Ксюшка!
А Ксюшка, увидев Петьку, замерла на секунду, потом как рванётся из ямы.
Петька понять ничего не успел, а Ксюшки уже нет рядом. Только одна нога поскользнулась и в яме пока висит. В этот миг Гроза как швырнёт на землю огонь и грохот.
— Куда ты? Ненормальная! — крикнул Петька висящей ноге и не услышал своего голоса.
Высунулся из ямы, чтобы схватить её, и увидел: огромная ветвистая вершина дерева, которое одиноко маячило в нескольких шагах, отделилась от ствола и, подхваченная ветром, несётся прямо на них.
Петька изо всей силы дёрнул Ксюшку за ногу. Оба кубарем в яму скатились.
И тут наступила ночь. Сразу. Без вечера. Неожиданно. Где Ксюшка, где Петька, где ведёрко с грибами — ничего не видно. Такая темнотища, как будто глаза завязали чёрной повязкой, чтоб в жмурки играть. Только грохот над головой! Гром гремит! Ветер свистит! Ветки ломаются!
Но вот снова день наступил. Тоже сразу. Без утра. Неожиданно.
Это ветер накрыл яму сломанной вершиной, потом откатил её и бросил.
Глядит Петька — Ксюшка рядом сидит. Живая. А в яме веток накидано! Сучьев! На сто костров хватит. Ну если не на сто, так на один. Но большой. А на краю ямы обломок ствола торчит. Корявый. Опасный. Как раз в том самом месте, где Ксюшкина нога поскользнулась.
Посмотрела Ксюшка на Петьку, посмотрел Петька на Ксюшку, и оба враз, как по команде, повернулись друг к другу спинами.
А над головой стало тихо, ни треска, ни свиста, ни грохота. И Петьке вдруг хорошо так сделалось. Может, сейчас он услышит: «Мальчик! Мальчик!» Может, Присмотрись с Разглядикой здесь, около ямы сидят? Выглянуть? Позвать их? Или не надо?