Могучие стволы заходили ходуном, словно былинки в грозу. Лес наполнился ужасающим скрипом и оглушающим ревом ветров, закручивающихся вокруг меня в смерч. И без того слабый свет, едва пробивавшийся сквозь плотную крону, исчез. Все погрузилось во тьму. Мне уже было плевать на то, что вековые деревья едва не ложатся к земле, обнажая корни. Плевать на обломанные ветви, усыпающие землю, как листья в осеннюю пору. Чары пьянили, будоражили разум, наделяли желанием показать всему миру, насколько я сильна. Мало, все еще мало! Я могу больше, я могу заставить весь свет перевернуться с ног на голову, повернуть реки вспять, обратить горы в крошку. Я могу…
―Вот же бестолочь,- донесся до меня едва различимый в шуме голос. Что-то больно кольнуло плечо, и на меня мгновенно обрушилась неподъемная тяжесть. Что произошло, я так и не поняла. Мысли начали путаться, тело ослабло, и я потеряла сознание.
Очнувшись, я не спешила открывать глаза. Тело ломило от усталости, словно я целый день вагоны с камнями разгружала. В голове мельтешили обрывки воспоминаний о том, как чары взяли надо мной верх. Боже, я даже не представляла, что превращусь в свихнувшуюся психопатку, кичащуюся своей силой. Это было крайне опасно. Если подобная потеря контроля повторится, я могу прихлопнуть кого-нибудь, и даже не заметить.
Нахмурившись, я начала потихоньку восстанавливать картинку своего безумства. И как только в таком состоянии смогла остановиться? Стоп. Кажется, это вовсе не моя заслуга. Последнее, что удавалось вспомнить – чей-то голос и боль в плече, после чего я потеряла сознание. Выходит, кто-то смог остановить меня, сильнейшую магиню этого мира?! И это…
Слегка приоткрыв веки, я как можно незаметнее осмотрелась. Он все еще здесь – этот темноволосый мальчик-красавчик. Оперевшись спиной об огромный поваленный ствол, мальчишка лениво помешивал тлеющие в костре угли обглоданной косточкой. Того, что я пришла в себя, он не замечал. И все-таки как он прекрасен, глаз не отвести. Только не говорите, что этот холеный мальчуган сильнее меня! Но ведь я не создавала персонажа, превосходящего чарами главную героиню. Единственный, кто может со мной потягаться – один из главных злодеев. Но тот был сумасшедшим безобразным мужланом, и этот ангелок явно не тянет на него.
―Проснулась, наконец, малявка,- неожиданно отозвался мальчишка, даже не взглянув в мою сторону. ―Нечего притворятся спящей, раз глаза открыла!
Я поджала губы, хотя почему-то так и хотелось нагрубить. Сев, я почувствовала, как что-то сползло с плеч. Опустив взгляд, с удивлением обнаружила белоснежную хламиду, укрывающую меня, как одеяло. Он что, не только остановил мои разбушевавшиеся чары, но и позаботился обо мне, не дав замерзнуть в холодном лесу? Хоть его характер бесит меня, но у мальчишки, оказывается, доброе сердце. Какой замечательный молодой человек. Даже слезки умиления наворачиваются.
―Раз встала, думай, как расплачиваться со мной будешь,- свысока бросил мальчишка, разбивая на кусочки образ ангела в моем сердечке. ―Ты мне уже трижды должна.
―Т-трижды?- только и смогла удивленно пробормотать я, наблюдая за расползающейся ухмылкой на лице надменного мальчишки. Р-р-р, бесит, бесит, бесит.
Мальчик хмыкнул, откинул легким жестом волосы с плеча и вытянул перед собой руку, наглядно оттопырив три пальца. Нацепив на лицо маску крайне важного человека, собирающегося открыть челяди тайны мироздания, он обратился ко мне напыщенным тоном:
―Первое – из-за тебя я запачкал единственную одежду. Второе – мне пришлось тратить силы, чтобы усмирить тебя, малявка. Ну а главное – по твоей вине я остался голодным.
Голодным? Я снова посмотрела но косточку в его руке, на обглоданный скелетик рядом с кострищем, и подскочила, как резко разжатая пружина. Как я могу тут разлеживаться, когда Васька, Васька… Хоть этот надоедливый петух частенько доставлял мне проблем и порой откровенно раздражал, я всей душой привязалась к этому белому комочку перьев. И сейчас от него остались только обглоданные косточки.