После упоминания конца света повисла мрачная тишина. Мы все знали, что происходит во внешнем мире, помнили о Ничто, расползающемся от северного полюса на все стороны света. Медленно, неотвратимо. И так неизбежно. Конец света не был забавной метафорой, это жуткая действительность, которая однажды настигнет всех нас без исключения, если ничего не удастся сделать.
- Но кто обладает таким могуществом, чтобы провернуть подобное дельце, профессор? – наконец с тревогой поинтересовался Оскар, подливая себе выпивки.
Мне захотелось закурить. Я с молчаливым вопросом продемонстрировал Паскалю край сигаретной пачки в нагрудном кармане, мистик отмахнулся с согласным кивком. Я расценил это как разрешение. Дурная привычка, никак с ней не расправлюсь, лишь отправляясь в Город я оставлял ее в Интерзоне. Заодно я наполнил стакан чаем, уже заметно подстывшим. На душе стало легче. Незыблемость этих простых вещей придавала обыденности бездне сверхъестественного, а мне уверенности. Поверьте, привыкнуть к этому крайне сложно, даже спустя столько лет, несмотря на то, сколько всего я уже повидал, и в каких событиях участвовал.
Оркестр Холла в патефоне начал новую песню, на этот раз «here’s comes the bogey man». Какая жалость, что описываемые в песенке способы избавиться от монстра в реальной жизни совершенно бесполезны.
- С уверенностью можно сказать одно, - мистик сунул руки в карманы, взгляд утратил всякую легкомысленность, которая на мой взгляд и так являлась маской, не более, - существо, обладающее подобными способностями, покажется нам богом, не меньше. Но, полагаю, пора перейти к делу, ради которого я всех вас сегодня собрал. На всякий случай напомню, вы вольны отказаться по своему усмотрению, ни на что в дальнейшем это не повлияет.
- Так не томите же, профессор! – воодушевился Оскар, вновь почувствовав под ногами знакомую почву, с не раз хожеными тропами.
Остальные поддержали его одобрительными возгласами.
Надо сказать, мысль о том, что где-то под боком находится некто, способный изменять окружающую действительность как ему вздумается, энтузиазма не вызывала. Однажды он, или оно, может решить, что мы совершенно не вписываемся в местный пейзаж. Будь я слабее духом, уже ломился бы обратно к Таможне, на выход из Интерзоны. Пока что же я постарался выкинуть это из головы.
- Хорошо, - кивнул Паскаль, - тогда приступим.
И он объяснил, в чем заключается наша работа.
Заметки на полях: Палеозойское плато
Любому, кто решит отправиться в Город, сперва придется пересечь Палеозойское Плато. Довольно точное и прямолинейное название, но не слишком удобное из-за своей длины, поэтому, в ходу обычно другое - Челленджер (по фамилии профессора из романа «Затерянный мир» Дойла. Аарон, который впервые предложил использовать именно это название, был начитанны парнем, однажды он пропал прямо в Интерзоне, мы так и не смогли выяснить, что с ним случилось.). Это довольно обширная долина, протяженностью около семидесяти километров, может больше. В поперечнике поменьше, но ненамного. Уверен, Город она охватывает со всех сторон, хотя на другой его стороне никто не бывал, чтобы утверждать наверняка.
Туманные болота; заросли гигантского хвоща; залитые водой низины, усеянные паданцами странных деревьев; протяженные каменистые равнины, изрезанные ручьями и прудами – вот типичные пейзажи Плато. Многочисленные доисторические ящеры и насекомые встречаются повсеместно и вполне могут представлять угрозу, если не соблюдать должную осторожность.
Однако, ящерицы-переростки не самая большая проблема, с которой можно столкнуться среди неземных пейзажей палеозоя. Нечто куда более страшное обитает на просторах Челленджера. Этих созданий нет в научных справочниках, ученые круги молчат о них, с официальной точки зрения их никогда не существовало. Они те, кто правил нашим миром до того, как первая сухопутная рыба вылезла на берег, решив, что воды с нее хватит. Кто знает, когда и из-за чего эти безымянные твари сгинули с лика планеты. Возможно виной тому стал неизвестный катаклизм, или конфликт с одной из дочеловеческих цивилизаций, ответа мы не узнаем никогда, ведь, как говорит Паскаль, путешествия во времени невозможны.
Ночами они выползают из логов, творя таинственные, порой омерзительные ритуалы, взывая к своим богам. И, боюсь, в отличии от наших, их боги вполне могут оказаться реальны. Жутко слышать в темноте доносящиеся издалека нечеловеческие вопли и ледяные песнопения из звуков, которые и представить себе невозможно.