Один взмах свободной руки моей преображённой дочери запускал огромный водяной снаряд, дробящий кости закованным в броню рыцарям, а взмахом сломанного меча в другой руке она запускала ударные волны, кромсающие авантюристов на мелкие кусочки.
— Не отступать! Продолжайте наступление!
— Чёрт…! Почему мы её даже тронуть не можем!
— Как она смогла заметить эту атаку!
Сколько отряд под моим командованием не нападал на неё — ни один удар не достиг цели. Уклоняясь от всех атак, она сражала одного оппонента за другим. И даже те атаки, что каким-то образом её достигали теряли львиную долю своей изначальной мощи, оставляя лишь царапины, которые тут же заживлялись "Мгновенной регенерацией".
Да, моя дочь теперь на стороне врага, ни с этим ничего не поделать. Я был обязан приказать своим подчинённым убить её. Но им это так и не удалось. Конечно, здесь мало поводов для радости, но… Впрочем, для начала, правда ли это моя дочь?
— Надоедливые мухи! Я вас на части разорву!
Внешне это конечно моя дочь, Белмерия. Однако внутри это должен быть кто-то совершенно другой. Никто так просто не становится настолько сильнее.
— Хья-ха-ха-ха-ха-ха! Умрите, умрите!
А это что такое? Из уст дочери доносился какой-то пронзительный, режущий слух голос, не мужской и не женский. Очевидно, кто-то, не являющийся моей дочерью завладел её телом. Иного ответа у меня нет.
— Г, генерал! Если ничего не предпринять, то…!
Вцепившись в меня взглядом, будто цепляясь за спасительную нить, командир взвода рыцарей практически умолял меня отдать приказ. Первоначально к этой части города был приставлен адъютант, но он уже успел погибнуть в ходе сражения с Белмерией.
В этом кратком вопросе командира угадывалось два смысла — "Продолжать ли нам сражение, рискуя потерять ещё больше людей?" и "Правда ли вы хотите, чтобы мы нападали на вашу дочь?".
Однако мой ответ был неизменным.
— Продолжайте наступление! За вашими спинами находится королевский дворец! Если вы отступите здесь, то следующими целями этого существа будет король и народ!
Народ и король. Дабы защитить их, я не поскуплюсь ничем, даже жизнью собственной дочери, таков мой долг.
— Д, да, есть!
— Подкрепления из брошенных в другие места авантюристов, рыцарей и магов обязательно прибудут! До тех пор — держите оборону!
— Можете ли вы попросить подмоги из королевского дворца?
Услышав вопрос командира, я взглянул на дворец, как на святыню.
Там, во дворце, должен был находится отряд телохранителей короля. Это лучшие из лучших рыцарей, что специально отбираются из всех орденов. Их командир известен как самый сильный человек в стране. Его ставят в один ряд с Форундом по прозвищу "Сто мечей" и "Божественной покровительницей детей" Амандой.
Однако вряд ли моей репутации хватит, чтобы отправить их на передовую. Их долг — это защита короля. Их место — рядом с его троном. Им не позволено покидать короля даже ему угрожает всего один враг, не говоря уж об угрозе, ради которой пришлось снаряжать армию.
В первую очередь они — щит. Уничтожить врага и защитить население — это наша обязанность. А это — враг, с которым мы обязаны справиться.
— Стаг. Ты что-то видишь?
— Да… Хотя не всё ещё кончено, но… Но в это сложно поверить.
— Что, настолько?
— Вы уж меня простите, господин, но молодая госпожа превратилась в настоящее чудовище.
Стаг, единственный рыцарь, служащий семье Бейлиз, пробормотал эти слова с лицом, белым, как простыня. Будучи сильным бойцом, и обладая высокоуровневой "Оценкой", он часто находится рядом со мной как телохранитель. Похоже, Стагу удалось хоть как-то распознать способности Белмерии.
Однако, чего мог испугаться такой опытный рыцарь, как он? Чего мог испугаться этот отважный мастер лука, способный в одиночку сразить суб-дракона?
— Во-первых, я совершенно не могу распознать, что это за сломанный меч такой. Выглядит как какой-то высокоранговый демонический меч.
— Вот как…
Может ли это быть тот самый Меч Фанатизма Фанатикс, о котором говорила Принцесса Чёрной Молнии?
— Повторюсь, что не способен разглядеть характеристики молодой госпожи. Возможно, они превосходят тысячу единиц. А ведь мой навык "Оценки" был способен опознать даже досточтимого "Небесного Бастиона" Зефирда.