Да. Озеро. Аквамарин в золотой оправе.
Практически круглое, всего-то сотню шагов в диаметре, неподвижное для обычного зрения — и при этом практически кипящее в зрении магическом, истекающее сырой силой, как сочный бифштекс соком. Даже я ощущал желание подойти и без лишней спешки окунуться в эту природную купель, дно которой густо обросло жёлто-розовыми побегами глубинных лилий; а уж что должна ощущать Лейта, спектр силы которой совпадает со спектром обнаруженного оазиса почти так же точно, как бородка ключа — с замком, предназначенным именно для него… когда мы подлетали, она молчала, но…
— Пожалуйста, открой мне выход.
— Сейчас.
— Не спускайся дальше вниз. Я сама.
— Хорошо.
Ветролёт завис на уровне крон золотых сосен, выше краёв кратера. До зеркала воды оставалось ещё шагов двести, а то и больше. Но Лейта решительно сбросила платье и шагнула в пропасть под ногами, как будто переступила порог родного дома. И начала опускаться куда медленней, чем в случае свободного падения, причём по мере приближения к воде замедляясь.
Ну да, Падение Пера… хотя глупое сердце в груди от такого зрелища всё равно ёкает.
Когда ей оставалось до водной глади не более десятка шагов, у меня словно сдёрнули с глаз пелену. Хотя на самом деле это просто хранитель оазиса убрал маскировку, рядом с которой мой Плащ Мороков, даже улучшенный, выглядел не более чем рваной тряпкой рядом с парадной пурпурной мантией.
Змей. Это был титанический водяной змей, длины тела которого почти хватало, чтобы опоясать озеро по периметру. И хотя туша его отсюда, с высоты, выглядела подобно тонкому шнурку — я знал, что его мощное тулово более двух обхватов в диаметре и состоит в основном из стальных мышц. Но даже его колоссальная физическая мощь, позволяющая удавить в кольцах мамонтама, как кутёнка — просто мелочь и пустячок на фоне его яда и его магии.
«Нет!»
Мысленный окрик Лейты остановил меня вернее, чем трусливые рациональные соображения. Ну да, ну да: что букашка вроде меня при самом горячем желании может сделать монстру S-ранга, если не вообще эпическому чудищу?
Но если бы не её предупреждение, я бы всё равно попытался рвануться, прикрыть, защитить…
…в чём моя целительница, очевидно, не нуждалась.
Водяной змей, поселившийся в оазисе Жизни, полностью соответствовал духу этого волшебного места. Он давным-давно перерос нужду в сварах за территорию и пищу. Прожитые столетия одарили его мудростью, а избыток стихийной энергии вокруг позволял выползать на охоту не сильно чаще раза в год. Сейчас он… внезапное озарение: нет, не он — она!.. не была голодна.
И даже не возражала поделиться толикой силы с юной коллегой, явившейся переменить тесную тусклую кожу на новую: поярче, побольше и покрепче. Конечно, если та не вздумает присвоить это место себе. Но именно на такой случай старая змея и показалась гостье: место занято, мелочь двуногая; или ищи своё, или готовься биться до смерти… твоей. Знаменитый безмолвный этикет высокоранговых монстров и чудищ, их простой, но богатый оттенками смысла эмоционально-образный язык…
Усмирив бешеный стук сердца, я выдохнул, продолжая наблюдать.
Момент, когда Лейта коснулась воды, я пропустил. Даже моё восприятие не всесильно. Но момент, когда она, раскинувшаяся у поверхности воды в позе витрувианского человека, начала эволюцию класса, не пропустил бы даже человек с хилой четвёрочкой в параметре восприятия.
Донн!
Часть плотного манофона словно провалилась в тело и дух целительницы. Этот коллапс породил не взрыв, нет, но именно подобие величественного колокольного звона, разнёсшегося далеко окрест.
Донн!
Новый провал, новая волна, колеблющая море маны. Сходящиеся потоки силы начинают помалу закручиваться воронкой — и продолжают впитываться в крохотную с такого расстояния женскую фигурку.
Донн!
Донн! Донн!
Донн! Донн! Донн!
И, наконец, финальное, особо звучное, оставляющее ощущение мягкой мощи:
ДОНННН.
Тишина.
Ненадолго потускневший, природный фон оазиса начинает восстанавливать свою былую яркость. Неспешно, но всё же заметно. Водяная змея снова скрывается из виду, и даже просто помнить, что она здесь есть и никуда не исчезла на самом деле — сложно.