И тут, стоило мне оказаться за порогом, как меня лизнуло волной очередной награды за деяния:
Получена особенность: Сирота по Выбору (ранг С — необычный)
В раннем детстве, задолго до обретения самостоятельности, вы отказались от семьи.
Преимущество: естественный порог развития параметра воля получает бонус +2 (2 → 4)(текущее значение — 2). Возможно повышение воли до 6 без штрафа, но с обычными ограничениями.
Недостаток: естественный порог развития параметра харизма уменьшен на 1 (4 → 3) (текущее значение — 3).
Вот так, да?
Ладно. Потом подумаю об этом. А то мне ещё в колодец лезть, стараясь не обронить «одеяло», и очень активно применять толком не отработанный кантрип. Как говорила с экрана одна Вивьен Ли, «я подумаю об этом завтра». Если выживу.
Мудрый человек, живший тысячи лет назад и не в этом мире, заметил: нужда — мать изобретательности. Вот и я почти без раздумий совместил решение сразу двух проблем в одном действии. Говоря проще, обмотал своим «одеялом» колодезную верёвку. Так и шанс, что холстина свалится в воду, практически исчез, и хват моих не особо сильных рук на верёвке стал крепче. Не хотелось бы рассадить по-детски нежную кожу на ладонях, ой не хотелось бы… а что до ведра — его я придержал усиленной Волшебной Рукой: той самой, которая соответствует чарам первого круга. И которая сейчас сыграла роль скорее Падения Пёрышком.
Конечно, на первом этапе своего побега под землю, быстро, но плавно опускаясь в колодец, я из-за этого чувствовал себя немного Мюнгхаузеном. Но странные ощущения — это скорее специфический выверт психики, своеобразная попытка к бегству от жуткой действительности. В глубину колодца звуки сгорающей, бессильной и умирающей (убиваемой) деревни доносились с лёгким искажением, но легче от этого не становилось. Наоборот. Я сморгнул слёзы (проклятое детское тело!) и усилил действие Волшебной Руки, сосредотачиваясь на происходящем в море маны.
(Кстати, первоуровневое заклинание — это уже не заговор-нулёвка. Мой резерв тает: не слишком быстро, но всё равно ощутимо. Пора приниматься за дело).
Вытянув один только указательный палец правой руки, я удлинил его незримым, но очень острым лезвием, которым и рубанул по стенке колодца, по одному из скользких брёвен. А затем рубанул снова. И снова. И снова. Вот она, сила магии в наглядном выражении: едва ли здоровый мужик с топором на моём месте смог бы справиться с такой же работой, даже имея прочную опору под ногами.
Хотя местные-то мужики, имеющие в силе хотя бы четвёрку, пожалуй, смогли бы…
Делать полноценный проход я не стал. И времени мало, и мана тает. Впрочем, в широченную — особенно для пятилетнего — щель на месте средней части одного из брёвен я протиснуться мог; а большего и не нужно. Вот колыбель сеструхина сюда бы не пролезла… чёрт, время! Вырубленную часть бревна я, избавившись от силового клинка на пальце, аккуратно спустил в воду обычной версией Волшебной Руки. И принялся рыть землю за щелью. Не руками, разумеется — они у меня нынче коротки — а помянутым выше неотработанным заговором Лепка Земли.
(Да, среди дээндэшных кантрипов есть обращающиеся ко всем стихиям. Есть воздушный Шквал, есть Формование Воды, есть Власть над Огнём — и Лепка Земли, ага. Но в моём рациональном сознании плохо помещалась мысль о том, что у земли есть некая особая стихийная сущность, через обращение к которой можно добиться некого особого эффекта. В итоге вместо Лепки Земли у меня снова получилось нечто странное, больше похожее на очередную вариацию Волшебной Руки — просто оптимизированную под сравнительно неспешные, грубые и мощные манипуляции с уменьшенным диапазоном. Сдвинуть, сжать, разрыхлить, изъять отсюда и пересыпать туда — такое. Причём оптимизация вышла кривоватой и затратной… но сейчас лишь этот неотработанный заговор отделял меня от смерти).
Первые этапы серединной части плана спасения потребовали от меня всего пары минут. Копать с помощью магии тоже можно быстро. Быстрее, чем работает мужик с лопатой, да. В общем, я прорыл себе в стенке колодца щель с габаритами ноль три на ноль пять на метр (высота-ширина-глубина). Быстренько убрал холстину с верёвки и, сложив вчетверо, набросил её на дно щели, куда затем перебрался и сам. Тихо выдохнув, использовал вторую Волшебную Руку, чтобы намотать верёвку на колодезный ворот — причём первую, повышенно прожорливую Волшебную Руку, которой я держал ведро и самого себя, я при этом с большим облегчением развеял. Очень вовремя: в резерве оставалась едва ли четверть от полного объёма.