7. «Арзамасцы луковники, – лукоеды». Это уже, собственно, относится не к жителям города, а к крестьянам окрестных селений, которые преимущественно занимаются разведением лука, а вследствие того, разумеется, и употребляют его больше других. Отсюда название – лукоеды.
8. «Арзамас городок – Москвы уголок». Говорят обыкновенно в других местах: «Ярославль городок», но арзамасцы отнесли это к своему городу. Впрочем, это тоже не без основания: по своему положению и строению Арзамас такой красивенький городок, что действительно не стыдно ему назваться уголком Москвы. С другой стороны – если Ярославль станет в одном уголку Москвы, то Арзамас может поместиться в противоположном: авось не помешают друг другу!..
9. «Один глаз глядит на нас, другой в Арзамас». Эта поговорка употребляется, кажется, только в Нижнем. Может быть, она ведет начало свое еще от смутного времени, когда в Арзамасе не было единодушия с нижегородцами и когда, может быть, говорили так о людях, которые, находясь с нижегородцами, заботились между тем об интересах Арзамаса… Но нынче пословица эта употребляется в самом обыкновенном смысле. Так говорят ныне о человеке, который смотрит в разные стороны, или – реже, впрочем, – о том, кто не хочет жить на своем месте, а все старается как-нибудь вырваться и отправиться в какое-нибудь другое место, пожалуй – хоть и в Арзамас.
10. «Пирог арзамасский с рыбой астраханской». Касательно пирогов арзамасских нельзя сказать ничего особенного: пироги как пироги и ничем не отличаются от пирогов, производимых в других местах… Но арзамасские гастрономы хотят прославить их столько же, как и астраханскую рыбу, и выражение «пироги арзамасские с рыбой астраханской» употребляется ими, как в наших старинных сказках употреблялось «седелечко черкасское» и «уздечка шемаханская». Жители прочих мест Нижегородской губернии обращают это же самое в насмешку над арзамасскими пирогами. Иные говорят так и о соединении довольно различных и далеких предметов. Например, кто-нибудь говорит: это можно взять там-то, а это вот где, то ему замечают: да, пирог арзамасский, рыба астраханская.
11. «Город Арзамас, воевода не по нас». Не зная хорошо истории воевод арзамасских, не могу сказать, что это был за воевода, от которого повелась такая пословица… Но что был такой, в этом удостоверяет самое слово «воевода»: не для красы же оно тут поставлено, тем более что и склад пословицы этого не требует… Поныне употребляется это речение, когда хотят сделать втихомолку невыгодный отзыв о начальстве, не обращая, впрочем, внимания на то, будет ли это начальство арзамасское или какое-нибудь другое… Говорят еще, будто эта пословица намекает на всегдашнее недовольство древних арзамасцев своими начальниками: но, сколько мне известно, в истории подобной удали за гражданами Арзамаса незаметно.
Вот известные нам пословицы и поговорки, какие в ходу насчет Нижнего Новгорода и Арзамаса. Не представляя особенной важности, они, однако, имеют некоторую своего рода занимательность, особенно для местных жителей… Конечно, здесь не все они: поискать, так еще много найдется… Между прочим, мы надеемся представить еще несколько пословиц, относящихся к некоторым селам Нижегородской губернии, где жива еще седая старина. Может быть, между ними найдутся и довольно замечательные…
Неглигентов
4 апреля 1853
Нижний Новгород
Примечания
Впервые – ГИХЛ, I, с. 493–495. Статья была написана Добролюбовым еще в семинарии (автограф помечен 4 апреля 1853 г.) и предназначалась для «Нижегородских губернских ведомостей». Подпись – Неглигентов (от лат. negligenter – небрежно).
Будучи самой ранней из сохранившихся статей Добролюбова, она не является, однако, его первым литературным опытом: ей предшествовало несколько лет разнообразной работы со словом (см. об этом во вступит. статье), а также краеведческие занятия в связи с широко задуманной работой «Материалы для описания Нижегородской губернии в отношении историческом, статистическом, нравственном и умственном» (см. подробнее в кн.: Егоров Б. Ф. Н. А. Добролюбов – собиратель и исследователь народного творчества Нижегородской губернии. Горький, 1956). Завершая период юношеского творчества, статья свидетельствует о том, что за это время Добролюбов выработал некоторые черты самостоятельного стиля и элементы научного подхода: свободное, непредвзятое отношение к предмету (например, в описании психологических ситуаций употребления пословиц), стремление всесторонне представить его, выразившееся в тщательном историческом и бытовом комментировании каждой пословицы (в тогдашних публикациях большинство пословиц не имело комментария), предположительная форма тех утверждений, в которых автор не вполне уверен. Вместе с тем характер интереса Добролюбова к народному творчеству, его народоведческая направленность, судя по статье, еще не вполне определились в это время: занятия фольклором являются для него пока одной из форм проявления богатых творческих потенций и научных склонностей.