- Это ужасно!!!
- Ну что вы, сеньорита, полно вам убиваться. Рана неглубокая, хоть и кровавая, его жизни ничто не угрожает... Отлежится пару недель, да и встанет на ноги.
- Я буду молиться за него Пресвятой Деве! И за вас, дон Игнасио, ведь это вы, своими руками сделали чудо...
- Господь с вами, разве ж это чудо? Кровоостанавливающее и простейший шов...
Судя по тому, как самозабвенно рыдала вцепившаяся в рукав лекаря Каролина, она и сама уже понимала, что опасность миновала. Пилар хорошо знала повадки своей племянницы и давно привыкла не обращать внимания на бурные истерики, водопады слез и заламывание рук. Беспокоиться следовало, когда Каро ни с того ни с сего впадала в задумчивость и тихую меланхолию. Если у нее не было повода горевать, это почти всегда означало, что девушка вынашивает какую-то идею, а идеи ее были, как на подбор, одна другой неразумней.
Оглядев еще влажный от мытья пол и разложенные на окровавленной тряпице инструменты, Пилар приблизилась к кровати, на которую водрузили пострадавшего. Родриго был без сознания. Черные кудри картинно разметались по подушке, подчеркивая белизну ткани и лица, окруженные синеватыми тенями глаза были плотно закрыты, по только что наложенной повязке уже расползалось кровавое пятно. "Прирезанный" и впрямь напоминал покойника, и лишь ходивший вверх-вниз острый кадык напоминал о том, что юноша жив и, если верить словам врача, будет жить еще долго. Бледной тенью примостившаяся в изножье кровати Анхелика не сводила с него испуганных глаз и беззвучно что-то шептала. Должно быть, и впрямь молилась, а не сотрясала обещаниями воздух, как сестра.
- Сеньора Ибаньес? - врач без труда узнал Пилар, не раз продававшую ему вытяжки некоторых редких трав. - Я и запамятовал, что вы родственница этой... этих...
- О, да, - от нее не укрылось, как смущенно дон Игнасио покосился на продолжавшую всхлипывать Каролину. В голове промелькнула неуместная мысль, что он, кажется, не женат. - Рада видеть вас, дон Игнасио. Уверена, без вашей помощи все сложилось бы гораздо хуже. Но что здесь все-таки произошло? Каро?
Уткнувшись носом в кружевной платок (и откуда только достала?), племянница лишь слабо взмахнула рукой, показывая, что еще не готова обсуждать случившееся. Вместо нее заговорила Анхелика.
- Папа как раз пошел... на улицу, - медленно и как-то механически произнесла она, продолжая таращиться на беспамятного Родриго. - Не прошло и часа... А потом стук в дверь, и какие-то люди внесли его... Родриго. Сказали, что шли мимо, когда он вдруг заваливаться стал. А перед тем, как потерять сознание, указал на наш дом...
- Он обещал... зайти сегодня, - нехотя добавила Каролина, подавив очередной всхлип. - Принести еще сочинения... этого...
- Лопе, - бесцветным голосом закончила Анхелика. Похоже, бедняжка и впрямь перепугалась не на шутку. Пилар захотелось подойти и обнять девочку за подрагивающие плечи, но она сдержала свой порыв. Лика никогда не любила таких нежностей, она вообще дичилась людей, тем удивительнее, что сейчас она вдруг решила подать голос.
- Довольно странное происшествие, - дон Игнасио задумчиво потер переносицу. - Средь бела дня, на оживленной улице напасть на обычного студента... Я бы понял, если б его хотели ограбить, но что с него взять?
- Быть может, это была месть? - подумала вслух Пилар. - Перешел кому-нибудь дорогу, наговорил лишнего, оскорбил чью-то честь...
- Подобное повод для поединка, а не для уличного убийства, - возразил врач.
- Спор о наследстве?
- Слишком бездарное покушение. Мне не кажется, что его собирались убить. Люди, способные на такое, обычно знают толк в ранах и в их нанесении. Удар вскользь по ребрам - разве это опасно? Вот если бы метили в сердце или в печень...
- Умоляю вас, хватит! - замотала головой Каролина. - Какая разница, кто и зачем... Он ведь мог погибнуть! На пороге моего дома! Из-за каких-то дурацких пьес...
- Может, его и впрямь хотели просто припугнуть? - не дал сбить себя с толку дон Игнасио. - Распространение запрещенных памфлетов? Или, хуже того, написание? Я замечал, что определенный склад ума вкупе с, гм, пустым желудком располагают...
- Каролина, он показывал тебе свои сочинения? - строго спросила Пилар. Только ухажера-вольнодумца им не хватало. Пустишь такого на порог, а потом объясняйся с альгвазилами или, не приведи господи, инквизицией.
- Не-е-ет, - жалобно проблеяла племянница, округлив покрасневшие глаза. Удивительное дело, ей даже зареванной удавалось выглядеть привлекательно. - Я не знаю, он не говорил, что это его...
- Что ж, это мы еще выясним, - скрипнув зубами, объявила Пилар. Не хватало еще, чтобы любопытный врач уверился в своей последней версии. - Сколько мы должны вам, дон Игнасио?
Выставить его оказалось не так-то просто. Сначала врач невыносимо долго собирал свои инструменты и снадобья, бросая долгие взгляды то на Родриго, то на Каролину, потом занудным тоном объяснял Пилар, как часто нужно менять повязки, чем кормить раненого и что делать, если начнется лихорадка. Выслушав в третий или четвертый раз обещания примчаться по малейшему зову, если больному станет хуже, Пилар не выдержала и сама направилась в сторону выхода, увлекая за собой подозрительно разговорчивого дона Игнасио. Уже переступая порог, она невольно обернулась, чтобы еще раз увидеть восковое, без единой кровинки лицо Родриго. Кому бы ни насолил этот мальчик, выхаживать его придется им с Каро и Ликой. Остается лишь надеяться, что на этом неприятности, принесенные им в дом ее зятя, закончатся.