а) явления, дальше мною описываемые под названием собственно псевдогаллюцинаций слуха;
b) простые (не образные) насильственные представления;
с) ложные идеи вторичного происхождения, возникшие в непосредственной зависимости от содержания слуховых галлюцинаций;
d) вторичные ложные идеи, явившиеся в качестве неизбежного логического вывода из самого факта галлюцинаторных слуховых восприятий.
Обо всех этих явлениях, насколько они относятся к предмету настоящей статьи, будет речь дальше.
Таким образом я покончил с обзором гагеновских псевдогаллюцинаций, в основании которых, по мнению самого автора, в большинстве случаев лежат ошибки воспоминания. Трактуя о психопатологических явлениях, нередко принимаемых ошибочно (врачами) за галлюцинации, Гаген разумел под именем псевдогаллюцинации факты, к сфере чувственного восприятия вовсе не относящиеся[32]. Замечу, что проф. Гаген, по-видимому, не имел намерения исчерпать всего вопроса о псевдогаллюцинациях, а говорил о последних лишь мимоходом.
III
Из псевдогаллюцинаций в смысле проф. Гагена, называвшего так все те субъективные явления, которые (как, например, обманы воспоминания), не будучи галлюцинациями, тем не менее нередко бывают ошибочно принимаемы за таковые, я выделяю группу явлений, заслуживающих, по моему мнению, особого названия. Для этой группы, за неимением лучшего термина, я буду употреблять обозначение «псевдогаллюцинации в тесном смысле слова», или просто «псевдогаллюцинации»[33], разумея здесь те случаи, где, в результате субъективного возбуждения известных (как после будет видно, кортикальных) сенсориальных областей головного мозга в сознании являются весьма живые и чувственно до крайности определенные образы (т. е. конкретные чувственные представления), которые, однако, резко отличаются, для самого воспреемлющего сознания, от истинно галлюцинаторных образов тем, что не имеют присущего последним характера объективной действительности, но, напротив, прямо сознаются как нечто субъективное, однако, вместе с тем, – как нечто аномальное, новое, нечто, весьма отличное от обыкновенных образов воспоминания и фантазии. Этого рода субъективные явления, подобно галлюцинациям, возможны во всякой чувственной сфере, но у душевнобольных зрительные псевдогаллюцинации наиболее резко отделяются, с одной стороны, от настоящих галлюцинаций, с другой – от обыкновенных образов воспоминания и фантазии.
Следующий пример достаточно ясно покажет, что псевдогаллюцинации суть субъективные явления, совершенно независимые от обманов воспоминания, и что они отличаются весьма определенным чувственным характером, именно бывают зрительными и слуховыми (в сфере прочих чувств их, понятно, нелегко отделить от истинных галлюцинаций).
Дм. Перевалов, 37 лет, бывший техник Обуховского сталелитейного завода, болен с 1875 года (paranoia chronica, т. е. хронический бред преследования) и находится в нашей больнице с февраля 1879 года. Как из многократных и продолжительных личных объяснений с этим больным, так и из изучения крайне внимательно и терпеливо веденного им (с 1876 года и по настоящее время) дневника, я убедился, что бред преследования систематизировался у Перевалова еще в 1876 году, когда он страдал лишь насильственно навязчивыми представлениями и ложными идеями; настоящие же галлюцинации слуха, продолжающиеся и поныне, присоединились лишь с начала 1878 года. Бред больного имеет в настоящее время чисто частный характер (причем больной не представляет заметного ослабления умственных способностей) и состоит, в главных чертах, в следующем. Вздумав вчинить крупный иск к Обуховскому заводу, он, Перевалов, будто бы должен был сильно затронуть интересы многих высокопоставленных в Петербурге лиц и вследствие того стал жертвою «упражнений токистов». «Токисты» суть не что иное, как корпус тайных агентов, употребляемый нашим пресловутым 3-м отделением собственной Е.И. В. Канцелярии для выведывания намерений и мыслей лиц, опасных правительству, и для тайного наказания этих лиц.
32
Только на с. 26 он, мельком, упоминает, что в тех случаях, где idée fixe может быть принята за галлюцинацию, представления больных могут иметь «большую чувственную живость», но не останавливается, однако, на этих явлениях далее.
33
Будучи действительно во многих отношениях весьма близкими к галлюцинациям, этого рода субъективные явления все-таки же не суть галлюцинации; поэтому обозначение «психические галлюцинации» сюда не годится, термин же «псевдогаллюцинации» представляется здесь наиболее приличествующим. Гагеновские же псевдогаллюцинации (подстановка пережитого мыслью на место пережитого чувственной сферой, обманы воспоминания) суть не более как «мнимые галлюцинации». Я знаю, что против пригодности в науке терминов с приставкой «псевдо» можно сказать многое (см., например,