У нас есть естественные склонности и желания, эгоистические и альтруистические, как и у животных, но у животных они невинные, животные не грешны, если же мы говорим о животном, что оно доброе или злое, то только антропоморфизируя его поведение. Но человеческие склонности, желания, намерения, решения и поступки мы оцениваем, во-первых, с нравственной точки зрения и, во-вторых, с религиозной. Это возможно только тогда, если человек отвечает за свой поступок. А ответственность предполагает свободный выбор. Животное тоже выбирает, но его выбор детерминирован только мотивом; его выбор одномерен; если же нет внешних препятствий, нет и выбора, и каждый поступок детерминирован общим состоянием мира, окружающего животное. Домашние животные дрессированы, дрессировка создает видимость свободного выбора. Человек не только сознает, но сознает, что он сознает, то есть имеет самосознание, и это создает возможность свободного выбора, то есть двумерного: детерминированного не только мотивом, но и формой выбора. Свободный выбор основан на идее и чувстве “нельзя”. У дикого животного нет “нельзя”, а есть: “опасно”, “страшно”, “невозможно”, у домашних животных дрессировка создает видимость или суррогат идеи “нельзя”.
Два рода нельзя:
человеческие нельзя: а) низшие виды нельзя те же, что и у животного, только усложненные: опасно нарушать законы; неприлично и др., возникающие под влиянием дрессировки (воспитания);
б) высшие виды нельзя — автономная этика (чистая воля, долг и пр.).
Без б одно а не создало бы еще двумерного свободного выбора и детерминизма самой формы выбора, так как эта форма и есть “я сам”.
Все человеческие нельзя от низших до высших в конце концов корыстны: нельзя ради чего-либо; в наиболее чистом и высшем виде — нельзя ради утверждения моей чистой воли, меня самого, хотя бы это и противоречило моим естественным склонностям, удовольствиям и желаниям. Это сама гордыня, сам грех, Sein zum Tode, самоубийство (Ставрогин, Кириллов).
Божеское нельзя вполне бескорыстно: нельзя ради нельзя.
Аналогия с законом и благодатью у апостола Павла. И это же — абсолютная, недетерминированная свобода вне свободы выбора.
Змий, соблазняя Еву, очень осторожно и хитро спросил: подлинно ли сказал Бог: нельзя есть плодов ни от какого дерева в саду? При этом солгал: нельзя есть только от одного дерева. Так приходит к человеку соблазн, причем приходит вместе с ложью — дьявол отец лжи. Чувство абсолютного у человека естественно, естественно некоторое абсолютное нельзя, и вместе с тем у человека, в отличие от животного, это нельзя не относительно, а абсолютно — начало духовности — образа и подобия Божьего.
Разум, соблазняясь, спрашивает: а подлинно ли нельзя? Этот вопрос и есть падение — свобода выбора. Потому что, задав этот вопрос, я уже вышел из естественного, невинного, то есть райского, состояния, тогда разум, соблазнившись, поставил меня в такое положение, что я уже не могу не выбирать, я пал в свободу выбора и своими только силами уже не могу выйти из нее. Христос сказал: Я — путь, истина и жизнь... истина сделает вас свободными. То есть освободит от детерминизма свободы выбора. Это освобождение и есть то, что я называю абсолютной, не только не детерминированной, но даже не мотивированной свободой.
Нельзя человеческое делает меня рабом закона. Нельзя Божье — благодать или Христос, освобождающий меня от закона (апостол Павел в посланиях к Римлянам, Галатам и др.). Это не значит, что я совершаю тогда беззаконие, только тогда я и исполняю закон, но не по закону, а свободно, даже не зная закона. По закону я выбираю и что бы ни выбрал — исполнение или неисполнение Божьего закона — я сам выбрал и тогда выбрал не Бога, а себя самого, то есть нарушил первую заповедь, а вместе с нею и остальные девять. Поэтому я сам и не могу исполнить закон. Это и есть мой первородный грех, сама моя греховность, в которой я не виноват, хотя вину за нее Бог возлагает на меня, чтобы у меня открылись глаза. Если я принимаю эту вину на себя и, когда у меня открываются глаза, возвращаю ее Богу — это и есть вера в Бога или вера Богу, то Он во мне исполняет закон; поверить Ему — это и есть исполнение закона — всех 10 заповедей. Эту веру Он же и дает мне через Христа.