Восемнадцатое столетие – время, когда у многих народов пробудилось национальное чувство. Не стала исключением и Ирландия. Парадокс, ирландский национализм зародился не в толще замордованного католического большинства, а в тонкой привилегированной протестантской прослойке. Эти джентльмены чувствовали себя одинаково чужими как по отношению к коренным ирландцам, так и к англичанам из метрополии (те воротили нос от любого выходца с Зелёного острова, папист ли он, свой ли брат-англиканин). Когда во Франции грянула революция, радикалы из тайного общества «Объединённые ирландцы» поспешили установить контакты с коллегами-ниспровергателями, чая военной помощи. Надежды их оправдались. Революционная Франции, пребывая в состоянии войны, охотно отправила в 1796 году транспорты с солдатами к ирландским берегам. Погодные условия не благоприятствовали, высадка сорвалась. Хоть и не высаженный, французский десант напугал английское правительство до дрожи в коленках. В Ирландию были направлены регулярные войска и части ополчения. Жестокость их и широко применяемые пытки свершили чудо: протестанты и католики сплотились. Зелёный остров запылал. Повстанцы с тысячей таки подброшенных французами бойцов в конце лета 1798 года разогнали британские войска и, заняв город Каслбар, объявили об учреждении «Республики Коннахт». Просуществовала она недолго. Англичане перебросили на остров подкрепления и покончили с сепаратистами. Из произошедшего власти сделали соответствующие выводы: раз ирландские протестанты, в которых всегда видели опору короля, оказались ненадёжны, ручной дублинский парламент был распущен, и в январе 1801 года Ирландия лишилась остатков автономности, влившись в состав нового государства «Соединённое королевство Великобритании и Ирландии». Вырваться из липких объятий Англии Ирландии удастся лишь сто лет спустя ценой большой крови и маленькой войны (Англо-ирландская война 1919-1921), но это тема отдельного разговора, выходящего за рамки данной книги.
Пару слов напоследок уделю Патрику Харперу. Родился он, по всей видимости, году эдак в 1784, а, так как его родной Донегол граничит с Коннахтом, юноша, наверняка, вдоволь насмотрелся на бесчинства красномундирников, приведшие к восстанию 1798-го. Успел он, возможно, и свободы глоток хватить. В армию ненавистных оккупантов Харпера (опять же, гипотетически) загнала волна репрессий, прокатившаяся по Ирландии после ликвидации «Республики Коннахт». Думаю, через много лет, обзаведясь трактиром в Дублине, бывший сержант не очень-то распространялся о своём боевом прошлом, ибо даже спустя полтора века в независимой Ирландии (не вступившей в войну с гитлеровской Германией, брезгуя оказаться на одной стороне с Англией) не принято было подавать руку тем ирландцам, что всё же завербовались в войско Его Величества для борьбы с нацизмом.
Флаг Великобритании с детства ставил меня в тупик. Нагромождение красно-сине-белых крестиков с треугольничками, как мне казалось, может нести какой-то смысл только в случае, когда словосочетанием «британский флаг» заменяешь «немецкий крест» в известном выражении, состоящем из глагола «порвать» и некоего существительного. Ан нет! Флаг британский составной и появился не сразу. До 1707 года он выглядел просто, как крест Святого Георгия: