Я сейчас посмотрел в интернете – в «Лабиринте» есть только одна ее детская книга. Не увидел переизданий, жаль.
В последние годы ее жизни мы встречались редко и достаточно случайно. Она много времени проводила в Москве, сотрудничая со своими друзьями-учеными. Биологами как будто.
Как раз в эти годы – 1984–1985 – она почти безвылазно жила в несезон в Комарове и писала свою главную книгу – «Роман с героем конгруэнтно роман с собой». Термин «конгруэнтность», если верить «Википедии», в психологическом смысле – «цельность, самосогласованность личности», в математическом – «равенство, адекватность друг другу различных экземпляров или согласованность элементов системы между собой». Хорошо помню, сколько яростной энергии потратила Зоя, чтобы отстоять это слово в названии романа, выпускаемого «Советским писателем»… Отстояла. Зоя была человеком железным, когда дело касалось принципиальных творческих вопросов.
Скорее всего, это была осень 1985 года – кстати говоря, тогда понятно и наше хорошее настроение. Какие-то признаки перемен были уже заметны.
Роман у Зои шел тяжело. Она занимала двойной номер, и пол номера был устлан листами черновиков, разложенных в каком-то особом порядке.
Иногда Зоя впадала в тяжелую мрачность.
В один из таких моментов Саня написал стихи:
Но в светлые периоды Зоя – Зойчик, как звал ее Саня, – была сурово весела и остроумна. Именно она придумала «Общество наоборотников», в которое входила кроме уже перечисленных давняя подруга моей жены переводчица Аза Ставиская, тоже жившая в эти месяцы в Доме творчества. Был сочинен даже гимн общества.
Идея состояла в том, что время от времени на прогулках по Комарово мы делали поворот кругом и шли дальше спинами вперед. К изумлению редких прохожих. И – всё. Никакой идеологии.
В эти же месяцы живал в Комарове Дима Притула, Санин приятель, да и мой тоже. Врач и писатель, оригинальный летописец своего города – Ломоносова-Ораниенбаума. Приезжал Коля Крыщук, с которым Саня был близок. И тогда они довольно крупно гуляли – без нашего участия.
Жил в это же время в Доме творчества поэт Сергей Давыдов, очень славный человек. Он был парализован после инсульта, с трудом говорил, но голова была совершенно ясная, и он сочинял очень смешные стихи под названием «тоники», поскольку все они начинались со словосочетания «То не…».
Один из «тоников» был про нашу компанию.
Надо знать, что директором Дома творчества был человек по фамилии Рысс, весьма корпулентный мужчина. «Тоник» был такой:
Никакого эротического смысла в этих стихах искать не следует.
Зоя страдала бессонницей и, утомившись борьбой с конгруэнтностью, выходила прогуляться по коридору, поскольку, как было сказано, пол ее номера занят был рукописью.
Александре Львовне Андрес – прекрасной переводчице с французского – было под семьдесят. Она Саню любила и по доброте сердечной позволяла ему иногда поспать днем в ее номере, чтобы он мог отдохнуть от мирской суеты.
Разумеется, мы виделись не только в Комарове. Просто это наиболее идиллические воспоминания, когда можно было в известной степени замкнуться в «микромире». И Саня был расслаблен и добродушен.
Он и в городе в домашней обстановке бывал таким же. Помню, как на моем дне рождения трое гостей – Саня, Миша Эфрос, муж Нины Катерли, и наш общий друг Миша Петров, физик и автор недурной прозы, – заложив большие пальцы за воображаемые жилеты, дружно плясали фрейлехс.
На дни рождения Саня иногда писал мне стихотворные поздравления.
Одно я приведу, не из тщеславия, а потому, что это повод для серьезного разговора. 23 декабря 1985 года мне исполнилось пятьдесят лет. И Саня написал вот что: