Это сравнение пути солнца с тайной жизни и смерти было особенно развито в Египте. Для египтян солнце было гарантией любого порядка. «Следовательно, ночь, тьма и смерть представляли для человека опасность, поскольку символизировали мир до и вне создания, а, значит, и за пределами порядка. В этом отсутствии порядка, которое египтяне называли небытием, человеческая жизнь не представлялась возможной, т. к. без солнца она невозможна».[35] Таким образом, в конечном итоге солнце было для египтян «символом новой жизни после смерти, к которому они подходили ко всей серьёзностью и огромными материальными и интеллектуальными затратами».[36]
C психологической точки зрения, солнце символизирует источник знания.
Космическое значение приближения к сознательности стало очевидным для Юнга во время его путешествия в Африку.
В то время я понял, что в душе с самого начала было стремление к свету и неуёмное желание подняться из первичной тьмы. Когда приходит великая ночь, все окрашивается нотой глубокой подавленности, и каждая душа становится захваченной невыразимой тоской по свету. Это ощущение неудовлетворённости читается и в глазах первобытных людей, и в глазах животных. В глазах животных есть печаль, и мы никогда не узнаем, связана ли она с душой этого животного или же является душераздирающим посланием, которое передаётся нам из ещё бессознательного существования. Эта печаль также отражает настроение Африки, опыт её одиночества. Это материнская тайна, изначальная тьма. Именно поэтому утреннее рождение солнца имеет такой необыкновенный смысл для туземцев. Это момент, в свете которого приходит Бог. Этот момент приносит искупление, освобождение. Сказать, что солнце — это Бог, значит, размыть и забыть архетипический опыт этого момента. Если туземцы скажут, что они рады тому, что проходит ночь или время, когда духи далеко, это уже будет рационализация. На самом же деле тьма полностью отличается от обычной ночи, которая наступает на земле. С психологической точки зрения, в наши дни эта первичная ночь остаётся той же, какой и была в течение бесчисленных миллионов лет. Стремление к свету — это тоска по сознанию.[37]
Поэтому для египтян участие в жизни солнца означало также участие в процессе становления сознательной и развивающейся человеческой культуры.
Такое значение света также лежит в основе широко распространённого обычая зажигания свеч (в древности — факелов) в покойницких, а также на памятниках и могилах. Это аналогичная форма магии [38], которая пробуждала в умершем новую жизнь и новое сознание.
1. И-Цзин, с. 250.
2. Totenbuch der Aegypter, с. 348.
3. Ibid., с. 174.
4. Ibid., рубрика 42, с. 115. См. также «Aegyptische Unterweltsbiicher», с. 371.
5. «Aegyptische Unterweltsbiicher», с. 325; также см. с. 298.
6. «Life after Life» и «Reflections on Life after Life».
7. «Recollections of Death».
8. Sterben ist doch ganz anders.
9. Также см. J. Lindley, “Near Death Experiences.”
10. Johann Christoph Hampe, op. cit., с. 52–57.
11. Ibid., с. 83.
12. Ibid., с. 89.
13. «Psychodynamics of the Dying Process», с. 181.
14. Также см. Lindley, op. cit., p. no: «Я была в тёмной реке. Вокруг было темно. Я была одна и чувствовала себя ужасно. Волны носили меня туда-сюда. За спиной я услышала голос, который сказал мне: «Это река смерти… Это вечность. Ты потеряна. Это вечность.» Также см. с. 114: подлинное видение ада.
15. См. Emily Vermeule, «Aspects of Death», с. 37–41.
16. «And a Time to Die», p. toy.
17. Rahim, «Das Totenbuch des Islam», с. 141.
18. Ibid., с. 51.
19. В конечном итоге это вариация первичного образа ночного путешествия по морю. См. Uwe Steffen, Das Mysterium von Tod und Auferstehung.
20. Helmut Brunner, “Unterweltsbiicher in agyptischen Konigsgraben,” с. 224. Сокер — это древний бог смерти.