Отмена брака не будет сопровождаться ничем дурным. Мы склонны представлять ее себе как предвестницу грубых вожделений и разврата. Но, в действительности, в этом случае происходит то же, что и в других, именно: положительные законы, предназначенные для обуздания наших пороков, возбуждают и умножают их. Не будем уж упоминать о том, что чувство справедливости и стремление к счастью в условиях имущественного равенства уничтожит стремление к роскоши, сократит наши чрезмерные во всех отношениях притязания и побудит нас всегда предпочитать радости умственные радостям чувственным.
Общение полов в таком обществе будет подлежать тем же условиям, что и другие виды дружбы. Не говоря о случаях необоснованных и упорных привязанностей, нельзя прожить жизнь и не встретить человека, достоинства которого превосходили бы достоинства всех встреченных до того. К этому человеку я буду испытывать склонность, точно соответствующую моей оценке его достоинств. Так же будет обстоять дело с женским полом. Я буду настойчиво поддерживать отношения с такой женщиной, совершенства которой произведут на меня сильное впечатление. «Но ведь возможно, что другие мужчины будут испытывать к ней такую же склонность, как и я». Тут не возникнет никаких затруднений. Мы все можем пользоваться преимуществами беседы с ней, но мы будем так мудры, что чувственное общение станем считать незаслуживающим внимания. Оно, подобно всякому другому делу, которое касается двух людей, должно в каждом отдельном случае решаться добровольным согласием обеих сторон. То обстоятельство, что мы склонны считать половое общение существенным преимуществом, вытекающим из чистой привязанности, свидетельствует о крайней испорченности наших теперешних привычек. Разумные люди едят теперь и пьют не из любви к удовольствию, но потому, что еда и питье необходимы для здорового существования. Затем разумные люди желают продолжать свой род не потому, что с этим связано ощутительное удовольствие, но потому, что род надлежит продолжать; выполнение же этой функции будет регулироваться велениями разума и долга.
Таковы некоторые из соображений, которые, вероятно, будут лежать в основе отношения полов. Нельзя окончательно сказать, будет ли при таком состоянии общества известно, кто отец каждого отдельного ребенка. Но можно утверждать, что это обстоятельство не будет иметь никакого значения. В настоящее время аристократические притязания, себялюбие и семейная гордость побуждают нас считать его важным. Я не должен ни одному существу оказывать предпочтение перед другим потому только, что это мой отец, жена или сын, но предпочитать надо такого человека, который имеет к тому основания по причинам, одинаково убедительным для всех. Одно из ряда мероприятий, которые будут постепенно введены под влиянием демократического духа, составит уничтожение фамильных имен, что, вероятно, произойдет уже через небольшой промежуток времени.
Посмотрим, как при таком состоянии общества изменится система воспитания. Можно думать, что отмена браков превратит это воспитание до известной степени в общественное дело, но если рассуждения, содержащиеся в нашей работе, сколько–нибудь правильны, то воспитание при помощи специальных учреждений, созданных общиной, совершенно несовместимо с истинными началами разумного порядка[28]. Воспитание можно рассматривать с разных сторон. Прежде всего, это уход за младенцем, который требуется его беспомощным состоянием. Он, вероятно, выпадет на долю матери; но если в случае частых родов или по характеру требуемого за ребенком ухода найдут, что труд, который она несет, непосилен, то ей дружески и охотно помогут другие. Во–вторых, это доставание продуктов питания и других предметов, необходимых для существования. Как мы уже видели, они будут правильно распределяться и автоматически притекать из мест, где они находятся в избытке, туда, где в них ощущается недостаток[29]. Наконец, термин «восстание» может употребляться в значении обучения. Задача обучения при том состоянии общества, которое мы рассматриваем, сильно упростится и изменится в сравнении с настоящим временем. Тогда будут считать одинаково неправильным превращение в рабов как мальчиков, так и взрослых людей. Дело будет заключаться не в том, чтобы преждевременно создавать множество скороспелок, еще не вылупившихся из яйца, с целью доставить удовлетворение тщеславию родителей похвалами, расточаемыми детям. Никто не будет мучить слабых и неопытных преждевременным учением из опасения, что, вступив в зрелые годы, они откажутся учиться. Разум людей будет развиваться в согласии с обстоятельствами и впечатлениями, воздействующими на него, и не будет подвергаться мучениям и ослабляться попытками отлить его в особую форму. Ни одно человеческое существо не будет вынуждено учиться чему–нибудь, если оно не желает того и не представляет себе полезности и ценности этих знаний; всякий человек в зависимости от своих способностей охотно поделится общими взглядами и мыслями, достаточными для руководства и поощрения тех, кто учится по своему желанию.
28
Кн. VI, гл. VIII.
Годвин ссылается на кн. VI, гл. VIII «О народном образовании», в которой он высказывается против передачи государству дела образования и воспитания детей потому, что публичные учреждения легко усваивают, по его мнению, косные приемы и тем множат предрассудки, что единообразие в них вредно для развития сознания, наконец, потому, что будучи орудием правительства, они служат его целям.