Прежде чем закончить рассмотрение этого вопроса, надо опровергнуть одно возражение, которое может возникнуть у некоторых читателей. Они могут сказать, «что человек создан для общения с другими и для взаимного доброжелательства, и потому он по своей природе мало приспособлен к системе индивидуализма, здесь намеченной. Истинное совершенство достигается человеком при слиянии и сочетании его собственного существования с жизнью других людей; поэтому такой порядок, который запрещает ему проявление всякой склонности к другим и всякой привязанности, клонится к его вырождению, а не к совершенствованию».
Нет сомнения, что человек создан для общества. Но есть явно порочный и гибельный для человека путь, путь, на котором человек теряет свое собственное существование в существовании других. Каждый человек должен опираться на самого себя и считаться с собственным разумом. Каждый должен чувствовать свою независимость для того, чтобы он мог утверждать начала справедливости и правды, не будучи вынужденным предательски приспособлять их к обстоятельствам своего положения и к заблуждениям других людей.
Нет сомнения, что человек создан для общества. Но он создан для общества в целом или, иными словами, его способности позволяют ему служить целому, а не части его. Справедливость обязывает нас больше сочувствовать человеку достойному, чем незначительному и испорченному члену общества. Но всякое пристрастие в точном смысле слова клонится к причинению вреда тому, кто его испытывает, человечеству вообще и даже тому, на кого оно направлено. Дух пристрастия хорошо выражен в известном изречении Фемистокла[30]: «Избави меня бог сидеть на судейской скамье, если мои друзья встретят там не больше благожелательности, чем посторонние!». Фактически же, как можно было неоднократно видеть на протяжении этой работы, мы в жизни постоянно находимся в судебном заседании; мы играем жалкую роль неправедного судьи, когда проявляем малейшие признаки пристрастия.
Таковы мнимые ограничения, налагаемые на нас общественным принципом. В действительности, они клонятся к его усовершенствованию и стремятся сделать его более благотворным. Предположение, что этот принцип не представляет величайшего значения для человечества, заключало бы грубейшую ошибку. Все, чем человек со своим разумом отличается от животного, является результатом жизни в обществе. Все лучшее у человека представляет плод постепенного развития, результат того обстоятельства, что каждая эпоха использует открытия предшествующей эпохи и начинается с того пункта, на котором предшествующая кончила.
Без общества человек был бы жалок, испытывая недостаток в побуждениях к совершенствованию. Но что важнее всего — без общества наше совершенствование было бы почти бесцельно. Дух без благожелательства бессилен и холоден. Свое истинное призвание мы находим, когда стремимся сделать добро другим, когда охватываем большую и широкую сферу действия и забываем свои личные интересы. Задача всей системы, изображенной в этой книге, заключается в том, чтобы позволить нам осуществить свое призвание. Индивидуализм, который она рекомендует, имеет в виду благо всех и имеет значение только как средство для достижения этой цели. Можно ли назвать эгоистической такую систему, при которой никто не жаждет роскоши, никто не дерзает быть несправедливым и каждый посвящает себя на то, чтобы удовлетворять чужие нужды как физические, так и интеллектуальные? Пойдем дальше.
Так как естественное состояние общества несовместимо с законами и ограничениями, то оно не допускает даже того ограничения, которое запрещает людям накапливать собственность. Но воздержание от накопления, как уже было сказано, заключается в понимании нелепости и бесполезности его. Если вообще можно себе представить такое явление при общественных условиях, при которых принципы справедливости будут правильно поняты, то оно не представит никакой опасности. Мысль о возможности накопления не вызовет той тревоги, какую она вызывает у современных сторонников политической справедливости, склонных заранее беспокоиться об этом. Такое странное извращение человеческого Разума будет вызывать только смех или жалость.
30
Фемистокл (ок. 525 — ок.460 до н. а.) — государственный деятель и полководец древних Афин. Фемистокл стремился к усилению морской мощи Афин, одержал победу в морской битве с персами у острова Саламин в 480 г. до н. э., был изгнан из Афин под воздействием землевладельческой аристократии, противодействовавшей его политике.