Жаль. У нас были мы — наши кулаки, наши мечты, наши рассказы, наша дружба, наши надежды. И — не было Вождя для всего этого.
Жаль…
Был в 90-х годах такой довольно известный тогда детский писатель — Алексей Биргер. Много он в своих книжках накрутил-наворотил, но вот в повести «Тайна машины Штирлица», посвящённой ребятам 70-х годов, он, на мой взгляд, поразительно точно ухватил суть СССР… Он писал о Москве, но можно то же самое сказать и обо всей нашей стране, о мечтах всех её мальчишек…
«…вся эта система была нанизана, как на стерженёк, на хмурую, почти военную, дисциплинированность, с которой её принимали. И оттого, когда с ближних заводов ветер доносил жёсткий запах железа или пышный, почти по-сказочному пряничный запах свежеиспечённого хлеба, то казалось, где-то намечается великий поход, и это не агрегаты штампуют кузова автомобилей или шарикоподшипники, не с автоматической линии сходят бесконечные батоны и буханки, а где-то кузнецы в кожаных фартуках бьют молотами по мечам, и булочники в белых колпаках широкими лопатами вынимают хлеб из печей, а их подмастерья делают сухари из вчерашнего непроданного хлеба, и эти сухари хоть полгода смогут храниться в заплечном мешке… И мерещились трубы и знамёна, и тонкий запах серы от чиркнувшей на кухне спички казался дымным дуновением вручную приготовленного пороха от ствола старинного мушкета… Было в этом и злое колдовство, и доброе. Злое — потому что вот это напряжение, как будто великий город вечно жил в ожидании врага, можно было объяснить только злыми чарами, наведёнными на его жителей. И доброе — потому что сквозь это ожидание врага пробивались и расцветали совсем другие ожидания: великих походов за шёлком и пряностями, великих странствий в мире, где предателя всегда постигнет кара и где спешившийся на секунду, чтобы глотнуть стакан красного вина, вестовой в запылённых сапогах и в малиновом камзоле всегда даст окружившим его детям потрогать его шпагу… И скакал он в одно из мест с дивными старомосковскими названиями… Сами эти названия тоже звучали музыкой ожидания и надежды, и это было ожидание мира, в котором нет врагов, кроме дурных и подлых людей, мира, в котором благородству не умирать, а негодяям и доносчикам не увидеть, как покатится с плахи голова героя… И злое колдовство, столкнувшись с этими ожиданиями, ветшало и осыпалось, выветривалось из людских душ… мальчишкам было раздолье! Кто скажет, что Крутицкий теремок — это не шотландский замок, в котором отсиживался Алан Брек Стюарт, или не бастион, в котором держали оборону Д'Артаньян и три мушкетёра, или не гладиаторская арена, на которой бьётся фантастический Спартак — Кирк Дуглас, кумир мальчишек тех лет? На этом дворе воображаемый противник (злодеем никто не хотел быть) с трудом поднимал голову и спрашивал: „Стрела… чёрная?“ И слышал в ответ: „Да, чёрная.“…»…
…У нас был кинотеатр — причём там с 12.00 и до 20.00 шли фильмы (если они были двухсерийные — то с 11.45 и до 21.00). В воскресенье и в каникулы в 10.00 был ещё и «детский» сеанс, в школах продавали «каникулярные абонементы». Не помню точно — кажется, со скидкой. Билет стоил — 10 коп. детский, от 30 коп. до 50 коп. — взрослый, смотря какой фильм и какой сеанс.
Был ещё кинотеатр в Клубе Железнодорожников, но туда мальчишкам из наших мест было опасно ходить года до 88-го — могли здорово избить. Спасал лишь или совсем мелкий возраст (чтобы трясли с малышей деньги — не помню такого) — или идущая с тобой девчонка (железный закон).
Был отличный старый городской сад со множеством аттракционов и большой детской площадкой (говорят, там был ещё один кинотеатр — летний, открытый — но я этого уже не застал). Там же и дискотеки проводились — по субботним вечерам.
Был районный дом культуры — в двух кварталах от моего дома — но лично я в нём почти не бывал до 88-го года, когда мы начали там ставить спектакли (что кончилось в 89-м спектаклем про Белую Гвардию, показанным в годовщину Октября, после которого нас там стали… э… ну… не рады видеть).
Был даже зал игровых автоматов! До сих пор помню этот закуток — вход со двора, косое крыльцо, несколько комнат (там же была какая-то артель слебослышащих, по-моему…) — и в одной из них с десяток «шкафов». «Морской бой», «Телетир», «Ни пуха, ни пера!», «Кран», «Торпедой — пли!», ещё какие-то… Игра стоила 15 копеек. Кстати, не помню, чтобы там был какой-то ажиотаж или очереди, хотя поиграть в общем-то в них все любили.
В 89-м году я в первый раз сел за компьютер — болгарский «корвет», машину, по классу превосходившую большинство современных ему «западных» компьютеров — и тогда же познакомился с компьютерными играми. Их пускали с магнитофонных кассет — люди помнят такое, я думаю. Я поиграл три или четыре раза в какую-то штуку — надо было расстреливать вражеские самолётики и десантников — а потом мне стало смертельно скучно заниматься этой ерундой, и больше я компьютерными играми не интересовался.