Тогда старец сказал: Брат! Опасаясь, чтоб не ослабить твое смиренномудрие, я не хотел говорить тебе того, что вижу себя вынужденным сказать по причине состояния уныния, в которое ты приведен диаволом. Выслушай внимательно слова мои. Мнение твое, что имел добродетели, пребывая в мирской жизни, принадлежит к отраслям гордости: так и фарисей погубил все добрые дела свои. Теперь же, когда ты думаешь, что решительно не имеешь ни одного доброго дела, этой одной смиренной мысли уже достаточно для твоего спасения: так был оправдан и мытарь, не сделавший ни одного доброго дела. Грешный или ленивый человек, но сокрушенный или смиренный сердцем, угоднее Богу человека, делающего много добрых дел и зараженного по причине их самомнением.
Брат, услышав это, ощутил в душе своей утешение и разрешение недоумения своего. Он поклонился старцу до земли и сказал: ныне, при посредстве твоем, спасена душа моя" [ 2 ].
Все сказанное вовсе не означает, что в миру невозможно совершать истинные добродетели или что все должны идти в монастырь. Это также и не означает того, что лучше нам, чтоб не впасть в гордость и тщеславие, вообще оставить все внешние подвиги. Нет, но это должно отрезвить, должно повести к осторожности и осмотрительности: значит, среди общества человеческого так сильно действуют разные страсти, как говорит апостол: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). Этим духом всегда жил мир, особенно усилились в нем эти пагубные страсти в наше время. Поэтому-то к каждому делу, которое может принести похвалу или уважение к делателю его, если оно не осолено духом смирения и самоуничижения – обязательно привьется пагубная страсть тщеславия и гордыни. Конечно, в миру также необходимо подвизаться и очень тщательно трудиться над своим внешним поведением, исполнять множество телесных добродетелей и подвигов, но необходимо все время пристально следить за сердцем – чтоб внешнее не совершалось во вред внутреннему. Для этого надо правильно расценить значение внутреннего и внешнего делания, уяснить цель того и другого, нащупать точную меру им обоим.
Примечания
1. Епископ Игнатий Брянчанинов. Отечник. Стр. 118-122. Приведено сокращенно.
2. Епископ Игнатий Брянчанинов. Отечник. Стр. 337.
КАК ВНЕШНЕЕ ХРИСТИАНСКОЕ ДЕЛАНИЕ СВЯЗАНО С ВНУТРЕННИМ
По учению свв. отцов, то проклятие земли, которое было изречено Богом в наказание Адаму и его потомкам, эта казнь роду нашему, и до сих пор лежит на земле, поэтому-то земля сама изобильно произращает разные сорные травы и деревья, не приносящие годных в пищу человеку плодов, а все злаки и растения, которые питают тело человека, приходится выращивать проливая пот, постоянно пребывая в труде [ 1 ].
Но эта казнь в духовном смысле относится к нашему сердцу. Эта земля – сердце наше – после грехопадения Адамова тоже произращает терния и волчцы, т. е. греховные ощущения и помышления. Чтоб насадить в сердце хлеб небесный – Слово Божие, чтоб оживить его, сделать его способным к духовной жизни, необходим немалый труд, подвиг. Для того чтоб земля могла принять в себя семена, необходимо эту землю возделывать: разрыхлять, переворачивать, умягчать, удалять сорные травы и вычищать их корни; нужны для этого разные орудия: плуги, бороны, лопаты. Точно так и сердце наше нуждается в обработке постом, бдением, поклонами и прочими удручениями тела, чтоб обуздать плотские его влечения и плотские помышления ума. Но если при этом возделывании сердца телесными подвигами оно не будет усваивать евангельские заповеди, не будет поучаться в них и руководствоваться ими, жить ими, то тогда оно будет еще гораздо более, чем до возделывания, произращать из себя плевелы тщеславия, гордыни и блуда. И земля вспаханная, удобренная, мелко разрыхленная, но не засеянная – с большей силой родит плевелы. Также и наоборот: не засевают семян в невозделанную почву; так и сердце, не возделанное телесными подвигами, с необузданными плотскими влечениями, не может вместить в себя духовного насаждения; кто возьмется за это, тот потрудится напрасно или даже может впасть в самообольщение и бесовскую прелесть.
Телесные труды существенно нам необходимы. Святые отцы говорят, что телесные труды приводят душу в смирение. Но какое отношение имеют они к расположению души? – Авва Дорофей говорит в ответ на этот вопрос:
"...Я объясню вам это. Так как душа, по преступлении заповеди, предалась, как говорит святой Григорий, прелести сластолюбия и самозакония и возлюбила телесное, и некоторым образом стала как бы нечто единое с телом, и вся соделалась плотию, как сказано: не имать пребывати дух Мой в человецех сих, зане суть плоть (Быт. 6,3), и бедная душа как бы состраждет телу и сочувствует во всем, что делается с телом. Посему-то и сказал старец, что и телесный труд приводит душу в смирение. Ибо иное расположение души у человека здорового и иное у больного, иное у алчущего и иное у насытившегося. Также опять иное расположение души у человека, едущего на коне, иное у сидящего на престоле и иное у сидящего на земле, иное у носящего красивую одежду и иное у носящего худую. Итак, труд смиряет тело, а когда тело смирится, то вместе с ним смиряется и душа..." [ 2 ].