- Эй, ты, подыми, кричит он Илье.
- Ваше благородь, за нами Турки идут по пятам, - ответил он, - бог с ей с фуражкой, царь новую даст, а голова одна.
- Ты спорить будешь! Закричал офицер.
Неожиданно для себя Илья выдал такие ругательства, о которых он даже не подозревал, что они имеются в его словарном запасе. Повернулся и побежал дальше.
В рапорте, поданном штабс-капитаном, все было шиворот на выворот, он изобразил себя героем дня. Спасшим две роты, из, почти полного, окружения. Дело разбирал капитан Виноградов. Он по очереди вызывал офицеров и унтер-офицеров, расспрашивал, записывал, просил расписаться под показаниями.
- Ну-с, дружочек, - сказал он Илье, из этого рапорта выходит, что ты командира матом, ни с того ни сего… Давай-ка, расскажи мне как дело было с самого начала.
Тут Илья все и начал рассказывать, как было, и про охранение, и про то как, кто и что командовал…
- Постой, так выходит, это ваш ротный Станченко организовал заслоны и отступление?
- Так точно, ваше благородие, он и командовал и только поэтому мы все не в плену сидим и у нас всего шестеро ранетых. А меня батальонный командир заставлял в двухстах метрах от Турок, которые гнались за нами, свою фуражку поднимать, вот у меня и выскочило.
- Будь я на твоем месте так я бы ему морду набил, - неожиданно выдал, всегда вежливый капитан. Твоей вины нет, ты все правильно делал. Обмундирование со склада дадут, а людей не хватает. Только придется мне тебя наказать. Сейчас пригласят штабс-капитана, я на тебя покричу, дам пять суток гауптвахты. Так ты говори виноват, как там по уставу. А рапорт я тот порву, и ротного Станченко буду рекомендовать на командира батальона.
Тем все и закончилось. Уже на другой день Илья снова занимался делами взвода. А штабс-капитан даже не подозревал, что его рапорт пошел на растопку печки.
Но его выходки продолжались. Решили его убрать, от солдат подальше, чтобы бед не натворил, и назначили его на выдуманную должность: проверять кухни по всей дивизии. Но и там он тоже отличился. Одна из полевых кухонь стояла над речкой. А в то время уже снег лег, и кухонная обслуга таскала котлы мыть к реке. Это были здоровые, литров на восемьдесят, медные и жутко тяжелые кастрюли.
Один из солдат не удержал этот котел, и он лихо, как санки скатился вниз. Это заметил штабс-капитан и в следующий котел влез с ногами и лихо скатился вниз как на санках. И пошла потеха, он если сам не катался, то заставлял кататься в котлах нижних чинов. И то к одной кухне прицепится, то к другой. И все бы ничего, все же не людей он под пули подставлял. Но к весне протерлись те котлы до дыр.
Были поданы соответствующие рапорты, и дошли, говорили они до командира дивизии и тот дал им ход. В общем, вскорости перевели этого придурка куда-то в тыл.
Психическая
На новых позициях отчаянно играли в карты. Удаляться дальше ста метров от своей части было запрещено – ждали большого наступления Турок. А по этой причине другого занятия не было. В солдатской среде говорили, что против их и соседней дивизии стягивают двенадцать турецких корпусов. Все интересовались: сколько это, так как слово корпус не ассоциировалось у солдат с численностью.
В полки стали поступать пулеметы Максим, часто вместе с пулеметчиками. Но пулеметчиков не хватало и началось массовое обучение пулеметному делу. Срочно оборудовались пулеметные гнезда через каждых пять человек. Такая плотность пулеметов была просто невероятна: на роту было положено всего четыре штатных Максима. А тут выходило сорок восемь пулеметов на роту. Нижние чины терялись в догадках.
Наконец на построении полка было объявлено, что ожидается крупное наступление Турецких войск, что командование разработало план, и он уже осуществляется. И что нам надо будет продержаться до подхода подкреплений, которые окружат неприятеля и либо добьют его, либо возьмут в плен.
Вскоре стали устанавливать пулеметы, таскать воду в баках для охлаждения, а нижних чинов засадили набивать пулеметные ленты. Патроны были одинаковые, что для Максима, что для трехлинейки. Каждая лента вмещала двести пятьдесят патронов. После начались пристрелки по огневым рубежам в шестьсот, четыреста и двести метров.
Илья пошел в казачий полк к Сашке, но там ему шепнули по секрету, что полк уже убыл неведомо куда. Потянулись дни ожидания. И наконец Турки стали наступать. Руководили ими немецкие офицеры. Видимо они и решили устроить «психическую атаку». На этом пункте немцы были слегка сдвинуты, а тут можно устроить такой эксперимент, да еще не за свой счет.