— Меня вот что больше всего удивляет, — обращается Жак Натан ко мне. — Как могла любовь превратить чудовище обратно в прекрасного принца?
— В сказках на Земле любовь — это волшебство. Настоящая любовь, искренняя, верная, глубокая и взаимная может совершить чудо. Это магия, — мечтательно протягиваю я.
— Да, в Айе такая любовь редко встречается, — Гелеон посильнее укутывается в спальник.
Хм, сразу видно — скептик в любовных делах.
— Думаю, во всех мирах это редкое явление, — меланхолично замечает Зот.
Ну вот, ещё один.
— Кстати, Даниар, теперь пусть твоя очередь будет рассказывать сказку.
— Прости, Жак, ничего не приходит в голову, — пожимает плечами светловолосый лорд.
— Ваше Величество? — зеленоглазый маг переводит взгляд на Повелителя.
Свою сказку император начинает со слов:
— Эту историю мне поведала моя старшая няня. Не знаю, насколько она правдива… и есть ли в ней вымысел. Но она мне нравится.
И вот сразу интрига повешена. Интересно узнать, что за история тронула чёрствое сердце Тёмного Властелина.
— Это случилось полтысячелетия назад, в месяц Данерис, тогда Акено Даи Четвёртый, мой отец, только женился. По всей стране шло множество празднеств и фестивалей.
В свите отца был один тёмный лорд — тот ещё пожиратель юных девичьих сердец. Вся женская половина империи томно по нему вздыхала. Он был статен, высок, красив, остроумен, прекрасен, — Нолан закатывает глаза и улыбается, — словно принц из сказки. Но за несколько сотен лет никто не тронул его сердца. Он был холоден ко всем девушкам в мире.
Во время празднеств император с супругой решили отправиться в земли этого лорда. Тот край славился живописными пейзажами. Множество кристально чистых голубых озёр чередовались с невысокими зелёными холмами, берега водоёмов были усыпаны плакучими ивами и берёзами, из древесины которых до сих пор делают живодейственный коруг – напиток небес.
Но настоящей жемчужиной того края был белый замок, возвышающийся на высоком холме, окружённый тополями. В нём-то и остановилась погостить императорская чета. Лорд был радушным хозяином, и дня не проходило без охоты, спектаклей, пиров и балов.
Но даже в самой прекрасной истории есть одно большое НО, — император разламывает ещё несколько веточек и бросает в огонь. Костёр весело трещит, — у императрицы была фрейлина, простая, ничем не примечательная девушка со слишком белой мраморной кожей, вьющимися соломенными волосами и серыми глазами.
Как-то раз он увидел её из окна своего кабинета, когда она неспешно прогуливалась по саду. Но привлекло внимание прекрасного лорда не её фигура или посредственная красота… девушка была необычайно грустна. В её глазах было столько печали и тоски… Глаза серые, светло-серебристые, как небеса в ясную погоду, когда она скучала, и тёмные, предгрозовые, как тучи на востоке, предвещающие бурю, когда она злилась или была чем-то недовольна. Они притягивали своим спокойным, ровным светом.
Заприметив её однажды, он не смог больше не обращать на неё внимание. Постоянно, когда бы ни находился в обществе вместе с ней, он украдкой провожал её взглядами, неизменно его мысли следовали к ней.
«Почему она никогда не улыбается?» — этот вопрос с каждым днём волновал его всё больше и больше.
«Почему почти никогда ни с кем не разговаривает?», «Почему она так дорога императрице, что та почти не отпускает её ни на шаг?», «Что такого особенного в этой девушке, что я не могу перестать думать о ней?». Мысли, мысли, они не давали тёмному, обычно хладнокровному, лорду покоя.
За несколько дней до отъезда императорской семьи лорд не выдержал мук любопытства. Он отправился к императрице.
— Ваше Императорское Высочество, — сказал он ей. — Я больше не могу выносить любовных терзаний. Я влюблён в вашу фрейлину. Прошу, позвольте мне жениться на ней.
Императрица удивлённо вскинула бровь:
— Тёмный лорд, как можешь ты просить руки моей фрейлины, если даже ни разу не разговаривал с ней? Она даже толком не знакома с тобой. Как я могу позволить ей выйти замуж против её воли? Вдруг ты ей не люб?