Как только я оказалась снова в лапах Тёмного Властелина, его холодная презрительная жестокость и пугающая холодность сменились на заботливость, безмолвность и косые молчаливые взгляды украдкой. В замке лорда Аджи мы с ним почти не разговаривали и не пересекались, но я чувствовала его, император был во всём, что меня окружало, он был даже небом, нависающим сверху. Я почти сходила с ума, потому что ощущение вездесущности Его Императорского Величества напрягало и будоражило нервишки. Даже до сих пор у меня иногда возникает такое ощущение, что император совсем рядом, стоит за спиной. Может это всё потому, что это его мир. Мир, в котором он Властелин, властитель всего живого, вершитель судеб и усмиритель смертей.
А после крепости у Сумрачного леса, точнее после событий у озера Корё, когда он попросил у меня прощение, император будто начал таять. Точнее начала таять его холодность, отчуждённость. Он мог, словно Гелеон Велорий, как ни в чём не бывало подойти и заговорить. Его улыбки превратились в настоящие, глаза временами начинали гореть лукавым искренним огнём. Он всё время просил меня улыбнуться ему. Я совсем не могла предугадать его действия и слова. А ещё эта его нежная забота и непритворное переживание за меня…
Вот так, мои дорогие таракашки, в голове моей одна каша. Я совсем не могу увидеть истинную природу Тёмного. Он меняет линии поведения, как пьяный ветер — направления. Как он может повести себя в следующий момент? Айгу, я совсем не понимаю его…
И вот как с таким супругом, скажите, можно прыгнуть в пропасть будущего? Во все времена и все нравы женщинам всегда нужна была определённость. У меня же такой роскоши не наблюдается даже в обозримом завтрашнем.
Да к тому же в этом совсем необозримом завтрашнем нас могут в любой момент убить. Интересно, сколько же раз я оказывалась на грани жизни и смерти за всё то время, пока я в Айе? Нужно как-нибудь посчитать. Хотя нет, лучше не надо. Зачем лишний раз бередить кошмары прошлого?
Что-то с самокритики я съехала до жалоб на супруга. Простите, милые таракашки, что вам приходится выслушивать бред своей непутёвой хозяйки. О Нолане можно говорить и размышлять часами… и ничего при этом не сказать. Он меняет маски эмоций и плащи чувств похлеще костюмера, примеряющего наряды на бал-маскарад. Никогда не знаешь, что именно у него на уме.
Спа-аа-ать хочется, зеваю. Да и вы зеваете тоже. Что ж, объявляю собрание оконченным. Спасибо всем, кто присутствовал и тихо слушал мои излияния. Всем большой рахмет, пошлите спать.
~ ღ ~ ღ ~ ღ ~
__
Яркая зелёная трава. Она такая сочная и блестящая, что даже страшно по ней ступать — кажется, что стоит ноге коснуться травяного покрова, как под пальцами потечёт светло-зелёный сок растений.
Небо сине-синее. Глубоко-глубокое. Бездонное. Высоко в вышине его очерчивают лишь далёкие тощие перьевые облака.
Что на земле, что в небе — сплошной простор. Лишь ветер гуляет по сочной степи, волнами гоняя траву из стороны в сторону, да какая-то одинокая птица парит наверху.
И солнце. Белое солнце. Оно нещадно слепит глаза, что хочется плакать. На солнце больно смотреть — оно по-настоящему ослепляет.
Вдыхаю жаркий воздух, оглядываюсь. Рядом кто-то стоит, несколько человек. Вот только лиц их не видно — они скрыты чёрными покрывалами, и только глаза сверкают из прорезей. Я тоже стою в чёрном облачении, полностью с пят до макушки покрытая какой-то плотной тканью. Но в этой странной на вид, даже чуть-чуть нелепой, одежде прохладно находиться.
Делаю несколько шагов вперёд, снова окидываю взглядом пейзаж вокруг.
«Я здесь уже была…» — звучит моя и в то же время и не моя мысль. Это странно. Но я не обращаю на мысленный голос внимания. Я уже и так знаю, чувствую, что это место мне знакомо. Где-то я его видела. Вот только где?
Картинка медленно сменяется, словно по воздуху проходит водная рябь. Я всё ещё стою здесь же, другие люди тоже. Почти ничего не изменилось. Почти.
Вокруг темно. Вверху мерцают звёзды, а белое солнце горит в огне. Оно медленно скукоживается, подобно листу бумаги, с центра к краям. А в середине, там, откуда зажегся огонь, зияет пустота. Чёрная пустота, бездна. И из этой бездны выползают тени света. Сначала неясные, но с каждым мгновением приобретающие очертания.