— Но с тех пор прошло уже лет шестьдесят… мало кто из лордов ещё ведёт этот список и тешится надеждой когда-либо его завершить. За сроком давности решили, что теперь любой может выполнить это задание и получить деньги, не только тёмный лорд. За сто лет там ой как много накопилось…
Моё внимание тут же возвращается к Жаку Натану. Теперь понятно, почему он этот трофейный список собирает… его жена продала же какое-то его поместье, оставив без денег.
Мою весёлую улыбку, направленную на него, Орест Платон воспринимает иронично — скептически морщится мне в ответ и выдаёт выражение лица в стиле «вы не о том думаете, Ваше Высочество, всё не так».
Но я игнорирую немые отрицания первого советника и всё так же, с улыбкой, обращаюсь к лорду Аблому:
— А как, вы говорите, можно увидеть духа-хранителя?
О том, кто такие духи-хранители, я решаю расспросить попозже Лайну. Всё же не хочется задавать этот вопрос и казаться невежей.
— Они сами появляются, если хотят помочь… или же им стало скучно, и они решили подразнить вас… или же в них проснулось любопытство к вашей персоне.
— То есть самим их не призвать, да?
— Да. Хотя я слышал, что некоторые дикие племена горцев поклоняются таким духам и могут «пригласить» их, если очень сильно потребуется.
Тут же вспоминается племя Коги и то, как его жители призывали Талию. Мысли сразу же летят к хозяйке Сулиновой горы, вмиг становится грустно как-то. Я всегда об этой девушке, стоящей босиком на вершине зелёного холма в лёгком платьице и с венком на голове, махающей нам на прощание, вспоминаю с печалью. Или у меня слишком мало воображения или мозгов для этого воображения, чтобы оно могло в них поместиться, не хватает… но я не могу представить, как можно всю жизнь, почти всю жизнь жить в удивительно красивом месте и выполнять одну и ту же монотонную работу из ночи в ночь. Работу, которая вряд ли приносит благо всему человечеству. Ради чего? Ради чего нужно оберегать птиц сули как вымирающий вид?
Во мне борются два противоположных чувства. Первое идёт со времён студенческих будней, когда я одно время повадилась ходить в кружок энтузиастов-защитников за права диких животных. Мы тогда добивались, чтобы одного белого мишку переселили из зоопарка в заповедную зону. Даже не помню, достигли ли мы цели… Но раз сули помирают, их нужно спасти.
А вторая мысль: всё идёт своим чередом. Если что-то исчезает, значит, такова судьба. Не стоит препятствовать природе и притормаживать естественные процессы. Чтобы что-то одно возродилось, другое должно умереть. Так и с птицами сули. Сколько бы Талия их не охраняла с её магией и волшебной силой горы, рано или поздно, наверное, всё это исчезнет, настанут другие времена, а о хранительнице и её птицах даже и не вспомнят потомки тех самых племен, которые ей поклонялись.
Почему всегда так? Почему за рождением стоит смерть? Почему, чтобы расцвести цветку, ему нужно вырасти на гниющих останках его предшественников? Почему, чтобы родить волчат и прокормить их, волчица убивает семейство крольчат? Почему солнце постоянно должно заходить, чтобы потом наступил рассвет? Почему люди убивают других, чтобы защитить своё будущее? Почему природа всегда следует этому закону? Даже здесь, в другом мире, на другой планете, в Айе… почему всё так? Похоже, есть некоторые законы, которые неизменны во всех мирах.
И почему некоторые люди противятся этим законам? Почему хотят сохранить и продолжить жизнь старому, мешая зародиться новому? Почему волшебники магией совершенствуют растения, чтобы они могли жить не один год и плодоносить при этом по нескольку раз за сезон? Почему животных кормят хлебом с втёртым в него жиром и картошкой, отваренной на мясной похлёбке? Будто траву с запахом мяса подают… Почему великие мира сего желают сдвинуть небесное светило с его оси, чтобы оно освещало землю так, как хочется этим самым великим? А если не могут сдвинуть солнце, то меняют свой уклад и жизнь совсем противоположно тому, как было? Почему люди без устали ищут источник вечной молодости? Почему, во что бы то ни стоило, бросают вызов закону и высшим силам?
— Ваше Высочество… Ваше Высочество, — кто-то настойчиво трясёт меня за руку.
Вздрагиваю, выныривая их омута бесконечных мыслей... или дрёмы? Я так и не понимаю, почему быстро пролетела дорога. То ли я так глубоко задумалась, то ли действительно устала и уснула.