О-хо-хох, голова моя непутёвая, не даёт мне спокойно пожить.
После раннего завтрака, плавно перетёкшего в обед, нас гостеприимно отправляют спать. Точнее спать выдворяют меня и Лайну, Жак с императором остаются обсуждать дела с лордом Яренем. Дела, конечно же, совершенно секретные, в которые «хрупким и беременным девушкам не резон вникать, так что идите Ваше Высочество, отдохните и не забивайте голову совершенно не нужной для вас информацией».
И размещают нас, к неудовольствию нашему, в разных комнатах. Подругу проводят на девичью половину дома, где спят только женщины и девочки. А мне любезно предоставляют постель в огромной тёплой зале на втором этаже с печкой почти во всю длину одной из боковых стен. Наверное, это спальня… потому что здесь стоит большая кровать, и, наверное, этот зал также и кабинет, у окна обретается небольшой столик, пару диванчиков и несколько кресел по периметру.
Скидываю верхнее платье с плащом, запрыгиваю на высокую перину, подлезаю под тяжёлое одеяло, плюхаю голову на подушку и проваливаюсь в темноту. Да, люблю, когда сон сам меня находит.
Просыпаюсь от едва слышных голосов.
— Ваше Величество, вы сейчас сказали, что лорд Миран Агрон мёртв? Мне не послышалось?
— Всё так, — вместо императора отвечает Орест Платон. — Мы сами видели, как он ушёл в Рассветный.
На улице как раз почти рассвело, из единственного окна, что расположено в той части комнаты, где мужчины, поступает мало света. Но мне всё же удаётся разглядеть три фигуры. Натан сидит в кресле, чуть ближе к двери, император опирается о подоконник, смотрит на дорогу, рядом с ним неверяще открыл рот в изумлении лорд Ревен.
— Но… но… — только и способен произнести пожилой хозяин.
На некоторое время присутствующие окутываются молчанием. Прислушиваюсь к своему дыханию, к треску поленьев в печи, к глухой барабанной дроби пальцев Жака Натана по подлокотнику кресла.
— Я ведь только вчера хотел отправиться к нему… пока не получил весточку о том, что вы решили навестить нас. Как же так?
— Вы хотели поехать к нему? Сейчас? Время года ведь совсем неподходящее для путешествий, — замечает первый советник империи.
— Да, ехать в Старые Сосны в это время года — сплошное безумие, — соглашается Ярен. — Но вы должны кое-что увидеть.
Мужчина выходит из комнаты, безмолвие и ожидание давит на уши. Минута, вторая, лорд возвращается.
— Вот, — он протягивает листок Акено Даи. — Два месяца назад мне пришло это письмо. Без имени и адреса отправителя. И… вы сами можете прочитать, что здесь написано…
Император за шесть ударов сердца пробегает глазами текст, передаёт его зеленоглазому магу.
— «Ревен, только тебе я могу теперь доверять. Кое-что произошло. У меня остановился один гость. Ты сильно удивишься, когда узнаешь, кто это. Прошу, приезжай немедля. Я знаю, ты верен империи и династии Даи. Дело очень серьёзное и касается Его Императорского Величества. Я верю, что он — наш истинный император и Повелитель. Что бы ни случилось, знай, я никогда не предавал и не предам нашу страну и клятву тёмных лордов истинному императору. Прошу, приезжай скорее. Мне одному с этим не справиться. Надеюсь, вместе мы что-нибудь придумаем. Жду», — читает Жак. — Печать и подпись Мирана Агрона… Вы сказали, его прислали два месяца назад?
— Да, но из-за сильных снегопадов пришлось остаться в деревне. Без моей магии никто бы не смог расчистить западные тракты. Люди ещё не успели вернуться с последних ярмарок, когда внезапно наступил виедис.
Плюх.
Все трое разом поворачиваются в мою сторону. А я лишь посильнее жмурю глаза, коря себя за то, что прервала разговор. Походу, во сне я много шевелилась, так что одна из подушек просто-напросто съехала к краю кровати, а теперь один конец перевесил, и она шлёпнулась на пол.
Нолан тут же подходит к постели, наклоняется, поднимает подушку, отряхивает и кладёт её рядом.