— Что это за место?
— Не знаю, — Нолан усаживается прямо на траву.
Земля в пещере тёплая, а воздух прохладный. Удивительно, ведь снаружи злобствует мороз.
— Давным-давно я наткнулся на эту пещеру, когда путешествовал. Но есть у меня одно предположение, чьё это убежище…
Тёмный Властелин замолкает, подкинув наживку.
— И какое же предположение? — не выдерживаю я после минутной паузы.
Но император не отвечает. Он смотрит на гладкую поверхность воды, о чём-то серьёзно размышляет.
М-да, теперь ответа от него не дождёшься. Иногда на Нолана нисходит слишком молчаливое настроение. По опыту медового месяца знаю, что муж может то смеяться и разговаривать похлеще Гелеона Велория, то впасть в такие глубокие раздумья, что концу света не под силу его из них вытащить.
Со вздохом отталкиваюсь ногами от земли, пуская качели в полёт.
— Почему ты меня сегодня поцеловала?
Резко торможу, так, что из под подошв летит пыль. Вопрос этот слишком некстати. Я не готова на него дать объяснение.
— Можно я уйду от темы и не буду отвечать? — невинно, с улыбкой смущающейся до нельзя девушки.
Ну не говорить же Повелителю, что я поцеловала его только из-за обещания Гелеону Велорию…
Хотя не только из-за обещания… Не могу отрицать, что мне этого не хотелось.
— Бре-е-е-н… - строго-угрожающе протягивают в ответ. — Помнишь, что кое-кто проиграл мне в снежки и задолжал исполнение одного желания?
Уже волнуюсь. Вот так, да-а… вот мы попали… такого развития событий наша армия никак не ожидала.
Напускаю на лицо маску непробиваемости, но ведь испуг, наверное, уже пробежался в моих глазах. Император точно его заметил, вон как усмехается.
— Так вот, сейчас я хочу воспользоваться этим правом. Моё желание таково: ты должна говорить мне сейчас только правду. И поверь, я с лёгкостью пойму, если ты станешь лгать.
Сглатываю. Ой, как ладони резко вспотели.
— Так почему ты меня так внезапно поцеловала?
Так понимаю, отпираться и нести чушь несусветную не имеет никакого смысла.
Не глядя на Акено Даи, выдавливаю:
— Из-за пари.
Ну вообще-то не пари, а договора… мы ведь с Гелеоном ни на что не спорили, просто согласились выполнить условия друг друга… но пусть Тёмный Властелин считает, что это всего лишь спор. Нужно просто поверить, убедить саму себя, что это всего лишь пари, ничего более… соберись, Брен.
— Какого пари?
— С Гелеоном.
— Он поспорил с тобой, поцелуешь ли ты меня или нет?
— Почти так.
— Исходя из этого пари, ты должна меня поцеловать, чтобы выиграть… А что тогда должен сделать Арам Гелеон Велорий, если ты выиграешь?
— Ничего.
— Правда? — недоверчивость, смешанная с чем-то ещё в голосе.
Поднимаю глаза на мужа. Нолан смотрит на меня с каким-то несерьёзным любопытством и непонятным разочарованием. От этого взгляда становится жутко.
— Так что он должен сделать? — безжалостно продолжает император допрос.
— Не говорить.
— Что не говорить? — голос супруга совсем обесцвечивается.
Но, ёшкин кот, интуиция вопит о том, что Повелитель сейчас очень недоволен.
— Кое-что.
— Мне из тебя по одному слову всё время вытаскивать? Хотя ладно, я сам всё у Гелеона спрошу, — Акено Даи поднимается с земли и поворачивается в сторону озера.
Нехотя покидаю качели, медленно подхожу к мужу. Пробегаюсь взглядом по его лицу. Черные глаза блестят тёмным огнём, сощурены, не предвещают ничего хорошего, челюсть сжата, губы изогнулись в беззвучной усмешке.
— Ты злишься?
— Да, злюсь.
— На меня?
— Нет, — и вновь эта горькая усмешка.
— На лорда Велория?
Нолан отрицательно мотает головой.
— Я злюсь на себя.
Удивлённо вскидываю брови.
— Нужно было мне самому догадаться предложить тебе этот спор, — выдаёт Акено Даи и полностью поворачивается ко мне с обезоруживающей улыбкой на устах. — Прежде я не проявлял к тебе чувств открыто, боялся, что вызову в тебе отвращение, что ты станешь ещё больше меня ненавидеть… но теперь, после того, как ты добровольно меня поцеловала… что ж, Брен, — император идёт в наступление в прямом смысле этого слова, мне приходится отступить на пару шажков, — поздно сожалеть. Ты сделала свой первый ход навстречу, позволь теперь мне совершить все остальные.