Спешно пячусь, не отрывая взгляда от Повелителя. В глазах Нолана горит решимость, а ещё безжалостность, смешанная с весёлой наглостью и непонятно как туда затесавшейся нежностью.
Он бесстыже провоцирует меня на контратаку.
— Ты уверен, что это был мой первый ход? Поцелуй — всего лишь условие в нашем с лордом Геоном договоре, ничего больше.
— Всего лишь? — мои слова, похоже, Акено Даи ничуть не обескураживают. — Наивная моя Брен, ни один человек в жизни не будет целовать другого, если ему этого не хочется… тем более ТАК целовать, — ещё одна выбивающая дух улыбка. — И зная твой характер, могу с уверенностью утверждать, ты бы не стала целоваться, если бы этого не желала.
Хм, может быть, он в чём-то прав… но не на все же сто процентов.
Тут властелин Айи вообще резко приближается ко мне и шепчет у самого уха:
— Признайся, Брен, самой себе признайся: ты что-то ко мне испытываешь.
Лёгкое прикосновение губами к моему левому виску, он продолжает:
— Твой поцелуй и реакция на него дала мне возможность… — снова мимолётное касание, уже рядом с бровью и также шёпотом, — добиваться тебя, — теперь поцелуй императора спускается ниже, на щёку, — и добивать.
Нолан на несколько сантиметров отстраняется, гипнотизируя меня своим взглядом, а вся моя легко падкая на ласки и завораживающие слова натура растекается лужицей счастья у ног. Плохо, мы теряем основные силы, если скоро не прибудет подкрепление из вечно притормаживающего здравого смысла, этот бой мы в пух и прах проиграем.
— Будь уверена, я получу тебя…
Ай-яй, где санитары с холодным душем? Нужно срочно забинтовать в десять коконов сердце, чтобы не трепыхалось так и не истекало кровью от переизбытка эмоций.
— … твою душу… — он обхватывает холодными пальцами мой подбородок и тянет наверх, вынуждая смотреть прямо в его глаза.
И крышку гроба сверху. Да, бросайте этот беснующийся, сходящий с ума орган в саркофаг и на дно Ледяного океана его!
— … твоё тело, - мимолётный поцелуй в губы, — и твою любовь. Всю тебя. И поверь, я использую любые средства. Скоро тебе посчастливится познакомиться с очень вредной, упорной и беспринципной в любовных делах сущностью Нолана Акено Даи Пятого, императора Айи.
Кажется, тут даже смысла отступать не видно. Может, падём на колени прямо на поле боя, поднимем руки к небу, сдаваясь? Авось, враг нас пожалеет, смилостивится и не будет добивать?
«Ну уж нет» — здравому смыслу влом тащиться на подмогу, но он отправил гордость. Достоинство-то у нас ещё осталось. Наш гордый род не сломится пред мощью врага.
— Угрожаете, Ваше Величество? — как можно свирепее. Одновременно душа моя желает скорой расправы над тем, кто посмел покуситься на наше с ней уязвлённое самолюбие, с другой… не скажу, что слова Повелителя мне не понравились.
— Нет, — сдерживая смех, — предупреждаю.
Решаю молчать как партизан. Наше правительство отказывается комментировать заявление другой страны касательно будущей аннексии по отношению к нашему государству. Давайте забудем про этот инцидент и не будем поддаваться панике. Залезем в норку, укроемся одеялком и притворимся, что ничего не слышали.
Война, как и гроза, хорошая погода и удачный день, может так же легко пройти мимо. Будем верить. Пронесёт — и ладно.
И вообще, если император надеется, что так просто будет завоевать моё сердце… пускай. Пускай надеется и дальше. Быть может, когда-нибудь я его и полюблю больше жизни, но это точно случится не скоро (и не в этой жизни). Слишком сильно он задел мою гордость. Слишком безжалостно разрушил все мои мечты. Слишком больно ранил. Да, я давно его простила, давно начала безоговорочно ему доверять, я чувствую его заботу и благодарна ему за многое… НО… забыть всё и полюбить его снова? Начать всё заново? Ни я, ни моё сердце, ни мой разум ещё не готовы полностью отдать себя другому человеку…