— Хорошо, следующий вопрос. О чём ты меня хотела спросить, когда мы с тобой были наверху?
Выдыхаю незаметно. Если уж согласилась исполнить желание, нужно ведь быть во всём до конца честной?
Что ж… ко всему прочему потешим любопытство.
— Ты правда не способен любить?
Пальцы Тёмного Властелина, которые до этого обводили контур моих губ, замирают на несколько мгновений.
— Кто тебе это сказал?
— Магистра Мануэла.
— И из-за этих слов ты всё время холодно со мной себя вела? — лицо Повелителя Айи вмиг мрачнеет. — Почему же ты раньше не задала мне этот вопрос?
— Я боялась…
— Того, что это может оказаться правдой? — понимающе улыбается супруг.
Киваю. Глаза Нолана светлеют.
— Брен, ты такая трусишка, — журит меня император, слегка щёлкая по носу. — Это неправда. Я способен на любовь так же, как и любой человек.
— Но почему тогда магистра…
— Я сам пустил этот слух о том, что императоры бесчувственны и не имеют сердца, чтобы любить, что для них важна только империя, магия и наследник.
— Зачем тебе нужно было это делать?
Внутренний измеритель адекватности зашкаливает не в ту сторону. Что за мотивы сподвигли на такую изощрённую и несуразную ложь?
— Брен, — с примесью печали опускает плечи Нолан. — Я император, обладающий безмерной властью, великой магией и бессметными богатствами. К тому же и красотой, харизмой и умом также не обделён, — «скромничает» Повелитель. — Как думаешь, о чём будут мечтать тёмные леди, придворные дамы, да и все женщины империи, завидев меня?
— Иметь такую же самооценку, как и у тебя?
— Очень смешно.
— Ладно, скорее всего, почти каждая незамужняя девушка захочет стать спутницей твоей жизни, — да, ответ очевиден.
— Вот именно, — кивает Его Величество. — Никто ведь не знает, что император может жениться только на женщине из другого мира. Этот секрет, как и многие другие, строжайше защищается нашей семьёй. О том, что императрица — пришедшая, знают только несколько избранных. Поэтому, чтобы обезопасить себя от чужого внимания, я и пустил такой нелепый слух, — Акено Даи усмехается, — но только даже и с ним многие женщины мечтают добиться моего расположения, надеясь растопить лёд моего сердца. Хотя, к счастью, охотниц поубавилось. Эта отговорка обезопасит и тебя, когда мы прибудем в столицу…
Нолан сбрасывает мне на шею и так уже почти съехавший платок с головы, пробегается кончиками пальцев по волосам. По телу волной цунами проходит строй приятных мурашек, я аж зажмуриваюсь от такого удовольствия.
Нет-нет, мысли, куда вы улепётываете? А ну возвращайтесь немедленно! Так, продолжаем разговор.
— Почему обезопасит?
— Тебя все будут жалеть. Мало кто в столице не знает, что их император — самое страшное зло на Логеве. Про Его Величество такие страшилки на ночь детям рассказывают… а ты ведь будешь объявлена его женой. Представь девушку, которой пришлось выйти замуж за бесчувственного Тёмного Властелина, который никогда никого не любил, на завтрак кушает младенцев, на обед съедает неугодных провинившихся чиновников, на рассвете превращается в огромного чудовищного дракона и летает всю ночь в поисках невинных жертв? Эту девушку не то, что жалеть будут, её боготворить будут за то, что принесла себя в жертву и согласилась стать матерью наследника империи.
Хм, может и боготворить... но ведь нормальные девушки в здравом уме на такое не соглашаются. Меня что, все будут считать сумасшедшей императрицей?
Или император просто сейчас меня снова разводит?
— В столице про тебя так и правда думают?
Акено Даи Пятый обаятельно ухмыляется:
— Нет, конечно. В Йон-Ари живёт более-менее рассудительный народ. А вот в соседних королевствах в эти сказки верят даже старики. Говорят, у меня каменное сердце, которое не бьётся, поэтому меня даже убить невозможно.
Рука ненароком устремляется к груди Нолана, я ещё не успеваю осознать, что творю, а ладонь уже залезает под тёплый плащ и походную куртку властителя Айи. Замираю, не в силах даже сделать вздох. Сердце императора и правда не стучит!