Одновременно они выкрикивают пару разных заклинаний. Одно отшвыривает половину чернокнижников к противоположной стене, второе, Лайнино, заставляет оставшуюся часть окудников непрерывно чихать.
Даниар бежит разбираться с теми, кого прибило к стенке, Лайна же остаётся сражаться с чиханцами.
В это время на улице гремит взрыв. Потом второй, более мощный. От первого удара стёкла дрожат, от второго лопаются, как мыльные пузыри. Отскакиваю от окна, прикрывая голову руками.
Окудники уже оклемались от первой атаки и с больным энтузиазмом принимаются палить в нас магией. Лайна с Даниаром что-то произносят в ответ на заклинания, создавая подобия полупрозрачных щитов, в то же время отбиваются оружием.
Министр иностранных дел сражается одновременно с тремя окудниками, кружась по полу, этакий смертоносный смерч. Так быстро, изящно, хладнокровно и сосредоточенно, будто практикуется в выучивании нового па в танце. Лайна бьётся не так грациозно, скорее она просто лупасит врагов острыми кинжалами с невероятной скоростью и выплёвывает заклинания с завидной частотой тарахтелки на базаре.
На девушку наступают четверо. Лайна подбегает к одному из столов, схватывает с него что-то, кидает под ноги магам. Это что-то взрывается. Белой мукой.
Белая завеса повисает в воздухе, на миг останавливая чёрных магов. Задержка в мгновение позволяет девушке поменять местоположение и занять более удобную позицию.
В зал вбегает Гелеон. В крови, лохматый, его хвост расплёлся, а шарф, покуцанный в нескольких местах, безвольно опутывает левую ногу лорда, карие глаза которого горят бешеным огнём.
Он спешит на помощь девушке.
Каменная крошка и пыль после взрыва оседают, позволяя адекватно видеть, что происходит вокруг. Со стороны бывшей когда-то двустворчатой двери на нас надвигаются ещё несколько окудников. Двое сразу бросаются на Дана, а вот третий скрывается из виду под столами.
Внезапно осознаю, что стою в самом центре зала, так как выбежала из прошлого укрытия, а новое найти не удосужилась. Страх медленно подступает к горлу, лишая способности двигаться.
Мясницкий нож выскальзывает из ослабевшей руки, со звоном стукается о каменный, неметёный уже года два, пол. Слежу за полётом ножа, его приземлением, взгляд натыкается на трещину в каменной кладке. Трещина вьётся змейкой под лавкой, под столом, под ногами сражающихся, под телом одного из убитых магов… уходит дальше, за стену.
Странно, но в голову, как это порой и всегда бывает в самые важные, ответственные и опасные моменты жизни, лезут всякие несуразные идеи и наблюдения. Нет бы прийти здравой мысли: «Бежать! Нужно бежать. Беги, Брен. Спасайся!» Так нет же. Меня посещают думы далёкие от рациональных.
Интересно, а тараканы едят муку? Наверное, нет.
А бывает аллергия на муку? Наверное, да.
А что профессиональные наёмники-убийцы любят есть на завтрак? Ой-ёй, есть-то как хочется…
Ловлю на себе чей-то взгляд.
Чернокнижник приближается ко мне почти вплотную, между нами остаётся примерно полшага, взмахивает рукой, чертит в воздухе знак, выкрикивает слово. И ничего. Зажмуриваюсь на один удар сердца, осознаю, отпрянув от мага, что рядом со мной его колдовство не действует. До врага постижение факта о его неспособности магичить доходит дольше. Это и даёт мне некоторую фору для отступления.
Вот только отступление моё заканчивается в тупике. Останавливаюсь, только когда нога натыкается на что-то мягкое.
Оглядываюсь. Позади угол, а стопа соприкасается с рукой учёного из Далии. Он, морщась от дыма и пыли, приоткрывает слезящиеся глаза и едва стонет, пытаясь отползти с моего пути.
Чёрный маг, у которого убить меня магически не получилось, сдаваться так просто не желает. Выхватывает из-под полы плаща нож, не такой как у меня, красивый, с орнаментом по кромке. С улыбкой, ужасной, леденящей душу и ничего хорошего не предвещающей, даже не улыбкой… ухмылкой, двигается в мою сторону.
Мелькает лезвие — зажмуриваюсь, неприятный свист в воздухе, звук соприкасающегося металла с телом.
Вскрик. Мой. Замираю, ощущая как по рукам, туловищу, ногам течёт хлынувшая тёплая… горячая кровь. И боли нет.
Тошно. И противно.
Что-то тяжёлое и неприятно пахнущее заваливается прямо на меня.