А в это время за пару стенок от нас, в отведённых им апартаментах двое волшебников что-то творят. С большой буквы — Творят.
Уже вечером они приходят к нам довольные с объёмными свёртками в руках, вручают свои творения и молча уходят. Скидываем нежданные подарки на кровать, развёртываем… тёплые платья, чулки, полушубки, свитера, шерстяные юбки, туники и другая одежда по мелочи. Нашему счастью нет предела.
Хотя на первый взгляд мода Предрассветного мира коробит глаза, сворачивает мозги и уничтожает душу. Но только на первый. Да, одеяниям великой империи далеко до дизайнерских новшеств на Земле, но зато оригинально. Одежда в Айе — это странное смешение средневековой эпохи с восточными мотивами, простоты и очарования, скромности и распутности, безвкусия и гениальности с нотками сумасшествия и юмора. И вообще, наряды, созданные императором и его первым советником, выполняют главное предназначение — сохраняют и обеспечивают тепло, а о цветах, фасонах, материалах и формах, как и о вкусах, как говорится, не спорят.
Главная проблема путешествия решена, можно ехать дальше. Вперёд, на столицу.
К позднему ужину Гелеон с Даниаром как раз успевают вернуться с ближайшей коннозаводческой фермы, приводят двух лошадей. Одну, ездовую, на случай, если с кем-нибудь из наших скакунов случится непредвиденность, тогда мы сможем спокойно пересесть на запасную, не задерживаясь в пути. А вторая лошадка грузовая. У неё важная миссия — тащить на себе все сумки и прочую поклажу, состоящую из телепортирующего ящика и кучи свитков, документов из столицы.
Решаем, точнее император решает, что после ужина выдвигаемся. Как раз к нашему отъезду должно рассвести. Вот только на улице пасмурно и прохладно, кажется, что в любой момент небеса могут разверзнуться и неиссякаемые тучи наполнят землю дождевой водой.
Перемерив с Лайной по третьему разу новые наряды, покружившись по комнате, как на подиуме, мы, уставшие, но счастливые заваливаемся в кресла и раздумываем, как же всё теперь покомпактней упаковать. Весёлый стук в дверь, к нам заходит Гелеон, чтобы позвать на ужин. Его мы тоже приобщаем к утрамбовыванию платьев в узкие заплечные мешки. Да, Тёмный Властелин с советником на славу постарались, пополнили наш гардероб, только вот не озаботились переносным складом, потому что я лично не знаю, куда это ворох одежды деть.
Из еды на ужин почти то же самое, что было и на завтрак, и на обед: мясо, холодное жаркое, суп с огромными луковыми кольцами и рассыпчатая каша из белой крупы, чем-то отдалённо напоминающей гречку. Тёмные лорды, Властелин, Лайна спокойно молча кушают. Я не менее спокойно давлюсь кашей, мечтая о сладких булочках с абрикосовым повидлом и арбузом.
В обеденной зале трактира пара посетителей так же безмятежно принимают пищу, не обращая особо на других внимания. Подавальщики незаметно скользят от стола к столу, принимая пожелания, мелкие чаевые и заказы.
Всё относительно мирно и покойно. До тех пор, пока через главный вход не врывается мужчина. И вот его появление невозможно не заметить. С топором в одной руке, с пилой в другой, с бешеными глазами, пылающими негодованием и злостью.
— Харан, это ты! Это ты убил моего сына! — кричит человек прямо с порога. Направляется к кухне, пачкая половицы грязными сапогами.
Несколько ужинающих, оказавшихся на пути мужчины с топором, быстро ретируются, уходят из зоны возможного поражения.
На шум с кухни выбегает хозяин заведения в сопровождении двух огромных качков, одетых во всё белое — местные повара. У амбалов в руках по тесаку, которые угрожающе взметаются вперёд, стоит крикуну с топором подойти ближе.
— Лион, ты совсем с ума сошёл после похорон, — осторожно, словно говорит с душевнобольным, начинает Харан, хозяин гостиницы. — Ты не в себе. Уходи, пока не натворил дел, — в голосе говорящего неподдельная забота и обеспокоенность.
Но мягкий, увещевательный тон хозяина только подогревает ярость в Лионе. Костяшки пальцев белеют на рукоятке топора, глаза наливаются кровью.
— Ты… — шипит Лион, — как смеешь ты так говорить со мной? Убийца!
Мужчина взмахивает топором, но повара-амбалы быстрее, звон стали о сталь, топор отлетает в одну сторону, пила в другую, и Лион оказывается скрученным на полу. Сдавленно кричит, вырываясь.