Ослабляю поводья, позволяя Рыжу самому выбирать дорогу. Коняга временами покачивает головой вверх-вниз и пофыркивает. Меня его фырк успокаивает — чем не мурлыканье кошки?
Потягиваюсь, всё тело затекло.
От ночного неба болят глаза — слишком блистательно чистые белоснежные облака кучкуются до самого горизонта. Нынче хорошая погода.
Всеми силами избегаю смотреть горе, поэтому разглядываю лесную тропу, усыпанную хвоей. Дорога поднимается вверх и вверх.
Ездовые животные устали. «Наверное, император скоро объявит привал» — мелькает в голове.
С супругом последнее время я мало общалась, и то, если это было жизненно необходимо. Так что, получается, мы с ним нормально разговаривали где-то больше месяца назад… не считая странного диалога про сказки и легенды с несчастливым концом в трактире, где подавали человеческое мясо…
Фу. Вздрагиваю, отгоняя неприятные воспоминания.
Кто-то сзади пришпоривает коня, ровняется с Рыжём.
Поворачиваю голову — император. Лёгок на помине.
Стараюсь выдавить улыбку, но он даже не смотрит в мою сторону, устремил взор вдаль.
Что ж. Пожимаю плечами. Продолжаем плестись в полном молчании.
Чуть позади едут лорды и Лайна, о чём-то спорят. Вроде о том, кто будет варганить завтрак.
Радостный Гелеон хвастается пойманной в кустах гигантской змеёй. Уж где он её такую выкопал? Просит Жака показать, как правильно снимать с неё шкуру.
Жак рассказывает, а Лайна его перебивает. Первый советник считает, что правильнее свежевать ползающее пресмыкающееся с головы, девушка настаивает, что лучше с хвоста.
— А она красивая, — довольный голос Геона Велория. — Натан, давай мы книгу, которую ты собираешься подарить своей жене на годовщину, обтянем этой кожей?
— Чтобы она этой же книгой меня и убила? — мрачно интересуется Жак Натан Орест Платон.
— Попытается хотя бы… — тут же отвечает глава императорской стражи. — А потом за покушение на первого советника империи мы её под суд… глядишь, император и казнит её. И ты снова свободен.
Первый советник замолкает, обдумывая предложение.
— Не мели чепуху, Гелеон, — практичный Даниар Зот. — Зачем тратить такой ценный материал на бесполезные подарки? Я слышал, чешуя змей сейчас ценится на чёрном рынке. Её засушивают, растирают в порошок и добавляют в дурман…
— Откуда у тебя такие познания? — подозрительно от кареглазого лорда.
— Ты забыл, что мой отец — главный казначей? Мы исследовали разные пути, откуда можно было бы получить деньги на новый законопроект о селекции…
— Так вот куда пропали все змеи в центральных провинциях? — с наигранным возмущением восклицает Гелеон.
— Что?! — кажется, подруга воспринимает слова лордов серьёзно.
— Не волнуйся, Лайна, мы просто шутим. Никто змеям бы не причинил вред, — уже более спокойно доносится от Геона.
Ну и шутки у вас, господа тёмные лорды… мне тоже на пару мгновений змеек жалко стало.
— А она всё же прекрасна… смотрите, как переливается её кожа на свету… — выныривает из дум Жак Натан. — Гелеон, может, ты всё-таки отпустишь её?
Тут же оглядываюсь. Глава императорской стражи, как ни в чём не бывало, расслабленно сидит в седле, змея обмотана вокруг его шеи, наподобие шарфа. Этот своеобразный «шарф» действительно красочно красив, весь в синих, фиолетовых, красных и белых полосках.
Хоть и не фанатка ползучих гадов, но даже я признаю, что пёстрая змейка — воистину загляденье.
Останавливаю Рыжа, полуобернувшись, подаюсь назад, залюбовавшись гадинкой ползучей. Но только до тех пор, пока она не шевельнёт хвостом, не откроет глаза и не высунет язык. Я чуть с лошади не грохаюсь, а Лайна вскрикивает:
— Она живая?
Велорий лишь улыбается, подносит зашипевшую змею прямо к лицу девушки.
— А-аа-аа! — пронзительный вскрик оглушает окрестности, распугивая ворон с веток — те с карканьем уносятся в светлые дали. — Убери это, уберите её!