— Он же вернул тебя к жизни, — приводит разумный довод Повелитель.
— А вы уверены, что цветок точно скоро зацветёт? — не унимаюсь я. — Раз в сколько лет, вы сказали, он появляется.
— Когда первый раз я сама увидела цветок… — хмурится, вспоминая, пожилая женщина. — Это было где-то лет триста назад?
Император кивает.
— Всё будет хорошо, Брен, — Лайна садится рядом и обнимает, утешая. — По легенде, цветок всегда является тому, кому очень нужен. Если мы будет старательно искать его, то вскоре непременно найдём.
Сглатываю.
Что-то мне становится всё неспокойнее и неспокойнее за свою жизнь…
Дверь распахивается, являя нам Жака Натана Платона с тремя одинаковыми тарелками и горками пирожков на них.
— Вот, я размножил их, теперь никто не останется голодным, довольна? — пафосно-резко Орест водружает тарелки на стол.
Подруга берёт один пирожок, откусывает.
— Фу, они же остыли! — недовольно ворчит она.
— Сама подогреешь, — безразлично бросает Жак Платон, направляясь к стулу у окна, попутно выхватывая свиток для чтения прямо из воздуха.
— Я собираюсь посмотреть, что там с дорогой внизу. Надеюсь, снег не полностью завалил тропы, — роняет император, вставая и надевая плащ.
Снег? Какой снег? На склонах же зелёная трава… Ой, точно, только сейчас дошло, что на горе и в лесу разные времена года.
— Лайна, позаботься об отваре для Брен.
— Хорошо, Ваше Величество.
— Жак, ты со мной?
Тёмный лорд недовольно вздыхает, откладывает свиток в сторону и следует за Повелителем.
С улицы доносятся их торопливые шаги, а через некоторое время ржание коней и топот копыт.
— Лошади здесь? — тут же оживаю, воспрянув духом.
Подруга успевает лишь кивнуть, а я уже мчусь наружу.
— Брен, только потом отвар не забудь выпить… — слышится вдогонку.
Рыжа и Бравого нахожу почти сразу, они щиплют травку в загоне позади дома, деля загон с одной не в меру любопытной бурой коровой. Стоит мне подойти к калитке, как она тут же утыкается мне в юбку, ища карманы, а в них что-нибудь съестное.
В руке у меня только пирожок, его-то я и скармливаю бурёнке.
Рыж радуется моему появлению. Сразу лезет обниматься и подставляет морду, чтоб погладили. И Бравы прискакивает. Где-то минут с десять я только и делаю, что чешу им по носам, лбам и за ушами.
А потом взгляд падает на седло, лежащее на траве, и потник с вальтрапом, висящие на ограде. Недолго думая, седлаю Рыжа и пускаю его рысью прямо вниз по склону, а затем параллельно обрыву.
Ветер путает волосы и развивает складки платья, бабочки фонтаном взмывают вверх из-под копыт, впереди, поверх лесного моря, маячат серо-голубые горы с белыми ослепительными верхушками.
*****
Бывают воспоминания, кажущиеся такими далёкими, сказочными и настоящими одновременно.
Даже пусть пройдут тысячи лет, я никогда не забуду того места. Оно казалось сказкой. И был бы мне дан второй шанс, я бы ещё раз чуть не умерла, лишь бы только увидеть это место снова. Долгое и изматывающее путешествие стоило того, чтобы просто оказаться там, на этой вершине лишь на мгновение. Никакие страдания и горести мира не шли в сравнении с тем чувством блаженства и счастья, когда я охватывала взглядом океан травы и парящих пёстрых птиц в вышине.
И
*****
Сказки и легенды… мы берём из них знание, как жить правильно, как поступать, чтобы погладили по головке, а не настучали. Мы учимся благодаря им добру и многим важным вещам. Узнаём душу народа. И не только… некоторые легенды не придумываются просто так.
— Талия, ты знаешь какую-нибудь сказку? — протягиваю я. — Расскажи, пожалуйста.
Я уже два часа сижу на невысокой скамеечке, прислонившись к печке, греюсь.
Как вы думаете, что я делаю?
Правильно — ничего.
Я медленно схожу с ума от скуки.