Странная работа у пожилой хозяйки Сулиновой горы.
Птички сули, те самые, серо-жёлто-красные, они в какой-то степени ядовитые. Они питаются насекомыми, лакомящимися ядовитыми цветами, которые я как раз и собираю.
Ядовиты не пыльца, и не листья цветка, а сам сок стебля. Довольно странно это…
И если этот сок случайно попадёт на насекомое или в его организм, ничего ему не сделает… а вот птицу, которая съест потом это насекомое, яд отравит.
Попробовав, например, бабочку со вкусом яда, сули почти падает замертво. Она бы умерла, если бы не магия горы. Магия защищает птиц. Они становятся полностью парализованными. И могут быть в таком состоянии долго, но не вечно. Если ничего не сделать, бездвижная сули умрёт от голода.
Особенность Сулиновой горы — все живые существа, кроме съеденных насекомых, конечно же, живут вечно, пока не покидают пределы. За границей туманной дымки они становятся смертными.
И поэтому мне жизненно важно не сходить с горы. Пока я здесь, я просто не могу умереть.
— Ещё двоих нашла! — слышится звонкий голосок Лайны, стоит только приблизиться к огромной поросли высоких кустарников.
— Молодец. Вынеси их на открытое пространство, — доносится откуда-то спереди.
Туда-то я и направляюсь.
Талия стоит на небольшой полянке, окружённой орешником, она только подняла с земли крохотную сули. Закрывает глаза, несколько ударов сердца — и птичка чирикает, переворачивается на ладони, хлопает крыльями и взлетает.
Мы с пожилой женщиной молча следим за неуклюжим полётом «воскрешённой» пташки.
Вот истинная работа хозяйки этой горы.
Каждую ночь Талия обходит весь холм, ищет среди травы и кустов птиц, прикасается к ним — мгновение, и они снова оживают.
До меня долго доходило, как живительная магия Талии может исцелять в моём присутствии. Ведь по идее магию этого мира я ограничиваю.
Ха-ха, я ошибалась. Я ограничивала магию людей. Талия же не совсем человек…
После того, как пожилая женщина приводит к жизни ещё две птички, тех, что приносит Лайна, мы выбираемся из кустов. И сразу же к нам подбегают два огромных пса.
Про собак Талии нужно рассказывать отдельную историю. Таких огромных церберов, в холке они доходят мне до середины груди, худых, серых, с тонкими быстрыми лапами и мощной челюсти, я вижу впервые.
А когда они смотрят на меня своими большими чёрными глазами, кажется, что читают сознание. Понятливые и послушные, с вечно умоляющим видом поиграть… Сначала я до ужаса боюсь этих существа, но спустя пару часов привыкаю.
И ещё они незаменимые помощники в деле Талии.
Своими быстрыми лапами они умудряются оббежать гору за несколько десятков минут. С удивительным обонянием псы находят упавших на землю сули, осторожно захватывают их челюстью и несутся к хозяйке. Талии только и остаётся привести в чувство птиц.
— Что, больше не нашли? — с улыбкой интересуется женщина.
Псы лишь радостно высовывают языки и припадают на передние лапы, прося поиграть с ними. Положительный ответ.
Талия достаёт из кармана передника вялые кусочки оленины, бросает угощение. Церберы молнией кидаются их искать.
— Ну, а нам осталось ещё найти как можно больше цветов, — ободряюще торопит нас хозяйка горы. — Чем больше мы сегодня соберём, тем меньше завтра птиц отравятся.
К середине ночи я уже умаялась. Цветочная пыльца, а с ней и насекомые, везде.
— И вот сколько же здесь птиц должно быть, если от них так много перьев? Они что, линяют по двадцать раз на дню? — возмущаюсь вслух я.
У меня с рождения есть такая привычка. Когда мне что-то не нравится, а делать это нужно, я постоянно жалуюсь на работу. Видели бы вы лицо моего учителя по алгебре, когда я начала громко проклинать дискриминанты и иже с ними на итоговой переводной контрольной в восьмом классе. Потом он мне чуть рот скотчем не заклеивал, стоило прийти по нашу душу очередной проверочной. Как вы поняли, со средней школы у меня с математикой не заладилось… Хотя сейчас не об этом.