— Не больше, чем и остальные птицы, — откуда-то сверху доносится очень-очень знакомый голос. Нолан.
— Вы уже вернулись, — скорее не спрашиваю, констатирую я.
Акено Даи лишь усмехается. Кажется, его весьма забавляет мой вымотанный и вымазанный вид.
Повелитель снимает чёрный длинный плащ, отбрасывает в сторону, закатывает рукава на рубашке, снимает с моего плеча запасной мешок и присаживается рядом.
Удивлённо на него взираю.
— Вместе управимся быстрее, — поясняет он.
— Я думала, императоры не занимаются такой работой… — протягиваю я.
Тёмный Властелин едва заметно улыбается.
— Чем я только в жизни не занимался, Брен… — многозначительно тянет Нолан, подстать мне. — Да и к тому же… ты — императрица, а сидишь здесь и вырываешь сорняки.
— Ну простите, никто мне не объяснял, что за обязанности у императрицы в этом мире! — встаю и отворачиваюсь. Присутствие супруга изрядно нервирует, от ленцы и спокойного настроя на работу не осталось и следа.
— У этой почётной должности только одна главная обязанность, — тихо произносится сзади.
— Даже не хочу догадываться, что это, — бурчу я и отхожу ещё на несколько метров, надеясь, что император поймёт, что я не в настроении и не желаю его видеть.
Но император не понимает.
Через несколько минут он снова приближается и молча собирает рядом со мной.
Изредка косо на него поглядываю, стыдясь за свою недавнюю беспричинную вспышку. Он же сам подошёл, хотел поговорить, наверное, а я его прогнала… Ох уж эти беременные закидоны.
Ещё один ядовитый сорняк и всё, перерыв. Я больше не выдержу, здесь слишком жарко, и руки ужасно чешутся от липкой пыльцы.
Фух, корни и стебель скрываются в темноте мешка. Опускаюсь на землю, подставляю лицо слабому ветерку. Как же хорошо-то.
Шелест травы рядом. Даже не открываю глаза, и так ясно, кто сел так близко.
— Прости меня, если чем-то обидел... Ты чем-то расстроена?
— Не знаю, — утыкаюсь головой в колени, стараясь освободиться от действия его чарующего голоса.
Он тянется к светло-жёлтому, цвета слоновой кости, цветку, срывает.
— Это же не тот… он не ядовитый, — пытаюсь остановить я.
— Знаю. Это тебе.
Поднимаю на него взгляд. Лицо Нолана непроницаемо, такое серьёзное…
— Можно? — он подносит руку, касается моих волос.
Едва заметно киваю.
Он надвигается ещё ближе, так что я своим носом чуть ли не утыкаюсь в его грудь. Такая непривычная близость волнует. Даже доставляет неловкость. Но это приятная неловкость.
Нолан осторожно заправляет цветок в волосы, рядом с заколкой.
Он уже почти отпускает меня, как вдруг внезапно обнимает покрепче, поднимает на руки и резко взмывает вверх.
— Что ты делаешь?! — обескураженный вскрик срывается с губ, пока я цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть.
Нолан Акено Даи пятый коварно на меня смотрит, мимолётно улыбается и кружится.
Бабочки от испуга порхают не только по полю, но и у меня в животе. От бешеного верчения кружится голова.
— Нолан, отпусти, пожалуйста, — едва лепечу я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Супруг с неохотой повинуется. На твердой земле мне заметно полегчало.
Хоть я и возмущена поступком императора, всё же эта неожиданность поднимает настроение. Смотрю на светящегося весёлостью мужа. Улыбка пронзает его лицо. И я не могу не улыбнуться в ответ.
— Я рад, что ты улыбнулась, Брен, — роняет он.
— Я тоже.
Мешки раскрываются. Цветы водопадом несутся в пропасть.
Я стою и заворожённо смотрю на это зрелище, пока Капюшон с императором выбрасывают наш сегодняшний «урожай».
Все сули живы, все, ну или почти все, распустившиеся в эту ночь ядовитые цветы изгнаны с горы.
Работа Тали на ближайшие сутки завершена.
Д