— Наутро вся деревня слышала его крики, — хихикает Мелия. — Он был весь чёрный от муравьёв.
— Они жутко щекочутся, — жмурит глаза от смеха Вилия. — Давил сразу отправился на речку, смывать с себя прилипших к телу муравьёв. Я проследила за ним… и, хоть это и был его черёд мстить мне, я решила пойти против правил и сшила всю его одежду, пока он меня не видел за камышами.
— Да, у Вилии самые ловкие руки в деревне. Она очень быстро шьёт, — хвастается сестрой Мелия.
Вилия с любовью смотрит на младшенькую, треплет её по волосам.
Наблюдаю за этими двумя с улыбкой на устах. Они такие счастливые. Счастье прямо парит вокруг них.
— Мне больше нравится конец истории, — прерывает паузу Калия.
— Да… — блаженно закатывает глаза Вилия. — Это было так… тот день я запомню до смерти.
Калия с Мелией переглядываются и прыскают со смеха.
— Ну, что же там было? — нетерпеливо интересуется Лайна.
— Давил вышел из воды, начал одеваться, но у него ничего не получилось. Не знаю, как он обнаружил меня, сидящую в камышах, — всплескивает руками Вилия. — Он был зол. Очень зол… но, — она поднимает указательный палец вверх, поучительно так: — Мужская злость очень быстро может перейти в страсть.
— О-оо, — протягиваем мы на пару с подругой, уже догадываясь, к чему дело идёт.
Вилия краснеет и смущённо приподнимает уголки губ в подобии улыбки, заламывает руки.
— Тогда он сделал меня своей женщиной.
Мы — все присутствующие — дружно выдыхаем, улыбаясь, словно полоумные.
Я давно себя так хорошо и легко не чувствовала. Сердце жаждет петь. Такое чувство, что я только что проснулась от долгого бредового сна. Теперь я живу, дышу и чувствую настоящим.
Даже переживания за спящих детей на краю деревни отошли на второй план. Я верю, что Тёмный Властелин и лорды смогут разобраться с этой проблемой.
Ни холод снаружи, ни усталость, ни истерическое состояние беременной женщины больше не могут подавить непонятно откуда-то взявшуюся радость. Я просто сижу и обалдеваю от ощущения полнейшего, беспредельного счастья и весёлой компании.
— Ой, — слишком расслабилась, слушая забавные истории, и вот результат — порезала палец острым ножом.
Все одновременно взирают на мой указательный палец, с которого на столешницу текут красные бусинки.
— Сейчас, — вскакивает Вилия, достаёт из-за печки плетёную коробочку, вынимает оттуда белую тряпочку и деревянную шкатулку.
Женщина тщательно стирает с моего пальца кровь, бросает обрез ткани в печь. Открывает шкатулку, в которой аккуратно уложена светло-бежевая мазь, осторожно наносит последнюю прямо по разрезу.
Кожу обдаёт холодом. Несколько секунд, и от ранки не остаётся и следа.
— Это не магия, — отвечают на мой удивлённый взгляд. — Всего лишь чудодейственная лекарственная мазь.
Поворачиваю голову к Лайне. Она ловит мой взгляд, понимает то же, что и я.
Не магия. Всего лишь прекрасное средство, которое будет сильно цениться на рынке, особенно чёрном. Его трудно достать. Теперь ясно, почему секрет охраняется так строго, под страхом смерти, и почему племенам покровительствует сам Дух Земли. Без его защиты этому народу не выжить.
Этих детей… детей, племя которых теперь почти не существует, Коги не оставят в живых.
За обладание такой мази на Земле точно бы убили.
— Вилия, а почему вам просто не оставить детей Соги в деревне и не воспитать, как собственных?
Темноокая молодая женщина с вороными кудрявыми волосами испуганно на меня смотрит:
— Ты что, Брен? Ведь они — дети предателей. Как мы можем оставить их здесь жить?
Вот так. Предрассудки, законы и древние верования иногда могут не иметь ничего общего со здравым смыслом и состраданием.
Вечереет.
Вкусное рагу с сюрпризом готово. Лайна идёт относить его тёмным лордам, я обещаю скоро вернуться, прошу, чтобы она никому не разрешала есть до моего прихода. Уж очень хочется посмотреть на их лица…
Сворачиваю в проулок. Несколько факелов уже выгорело, а новые не успели поставить, так что света хватает только на то, чтобы не врезаться в здания. Но неумолимо иду вперёд, хотя предрассветный сумрак пугает немножко. Я ведь обещала Рыжу принести угощение.