С приходом Барры потасовка не прекратилась и старику пришлось пару раз ткнуть концом посоха в визжащий и рычащий клубок. После этого из разных частей бесформенного кома высунулось шесть взлохмаченных голов, которые уставились на мага глазами, где не наблюдалось ни капли испуга или раскаяния. Это огорчало. Видимо стоило поискать в гардеробе широкий кожаный ремень, пригодный для воспитательных работ.
— Что здесь происходит? — осведомился Барра и попытался распутать человеческую плетёнку, — Приведите себя в вид, угодный Жонглёру!
— Какому: Тёмному или светлому? — поинтересовался Буббу Чи и тут же получил по лбу, — Ой!
— Мы играли в низвержение Тёмного властелина, — зловещим голосом возвестила Лесса, успевшая змеёй выскользнуть наружу, — а я была — Лесса — великолепная, победительница тёмного зла!
— Тёмных властелинов не существует! — Барра вспылил, как всегда, когда ему приходилось повторяться, — а что существует, так это — домашнее задание и практика.
— У нас завтра — Введение в Стихии, — напомнил Кролл Ва и ощупал шишку на голове, — Ого! Лес, я тебя убью!
О, а он и забыл. Хаварра, как обычно, ничего не задал, ибо считал, что непонятое на занятиях, тем более не поймётся и самостоятельно. Барра спорил с коллегой, но так и не сумел переубедить. Однако, если сорванцы думают, будто им удастся улизнуть, то их ожидает разочарование.
— Хорошо, значит в наказание за неподобающее студентам Академии поведение, эти самые студенты прослушают внеочередную лекцию, — глядя на вытянувшиеся физиономии, старик смилостивился, — ладно, тему для лекции можете выбрать сами.
— Отлично! — Лесса хлопнула в ладоши и недобро ухмыльнулась, — мы хотим послушать про Тёмных властелинов.
— И почему их не существует, — добавил Лимминур, поправляя иссиня-чёрные волосы, собранные в хвост, — в сказках и книгах их пруд-пруди, а в жизни значит нет?
Проклятущее рыжее создание! Но он сам разрешил им выбрать тему, не идти же на попятный!
Итак, ему предстояло читать лекцию на тему, которую он, по некоторым причинам, терпеть не мог. Про себя Барра поклялся устроить Лессе на следующем занятии порядочную головомойку.
— Возможно, кто-то ещё желает присоединиться? — чародей, со скрытой надеждой, взглянул на Чеддура, которому обещал помочь с экономическими расчётами, — тема то какая!
Чеддур принялся шептать Ширре на ухо, а Вавва и Урбун отбросили доску и засеменили к товарищам, успевшим расположиться на дощатом полу, вокруг кресла Барры. Урбун сосредоточенно подтягивал спадающие штаны, на которых отлетела пуговица, удерживающая лямку. Вавва залезла на руки к Буббе Чи и вытаращила чёрные глазёнки.
Старшие всё же подошли, но все надежды старика на то, что его попросят перенести лекцию, пошли прахом: Чеддуо подтащил лавку и постарался сесть так, чтобы бедро Ширры, обтянутое кожей юбки оказалось вплотную к его ноге. В другое время старый волшебник напомнил бы о морали, но сейчас он оказался слишком расстроен и выбит из колеи.
— Итак, — сказал он, постукивая кончиками пальцев по подлокотникам кресла, — что мы собственно представляем, кода говорим о тёмных властелинах?
— Они большие! — пискнула Вавва, ёрзая на руках у Буббы, — и страшные!
— Тёмные, — подумав, добавил Урбун и шмыгнул носом, — детей едят.
— Короче, это — медведи, — резюмировал Чеддур и его рука, как бы невзначай, опустилась на колено соседки.
Ширра хихикнула и хлопнула по наглой ладошке. Но не сильно.
— Так, какие ещё будут представления? — Барра внезапно вспомнил, куда именно положил трубку. Вот ведь пустая голова!
— У них велетенская войска, — Лимминур, как обычно, когда пытался сосредоточиться, сбился на родной диалект, — багато недабрых воинав. Жгут селящя, убивают паселенцав.
— Степняки так балуют, — отмахнулась Лесса, — вона, хан Сачуман приходил до Головы, убалтывал на ясаку, какуй-ту. Голова напоил лысого сивухой, дал два кувшина и сказал, типа другой ясаки не будет. Какой же то Тёмный властелин? Дурень узкоглазый!
— Тёмный властелин живёт в огромном чёрном дворце, — Бубба читала очень много книг, из тех, что им удалось по дешёвке скупить у книжников и теперь определённо цитировала прочитанное, — дворец тот стоит на краю бездонной пропасти, в безлюдных горах и вороны день и ночь кружат над его шпилями.
— Понтифакс Арамман, — Чеддур поднял палец к потолку, копируя жест Хаварры, — велел отгрохать себе такую штуку, только без воронов. Потом землетрясение разрушило единственный мост через пропасть и понтифакс, со всеми своими людьми, загнулся с голодухи.