Мои родители били меня дважды, и оба раза я запомнила на всю жизнь.
Один раз я ссорилась с папой. Не помню причину размолвки, вероятно, я вела себя, мягко говоря, не слишком корректно, но закончилась она тем, что я вышла из комнаты и так хлопнула дверью, что посыпалась штукатурка. Папа догнал меня и в гневе несколько раз шлёпнул по попе, причём так мягко и небольно, что мне стало даже немного смешно. Позже он, несколько даже оправдываясь, говорил, что из-за такого удара могут упасть стенные часы, которыми он очень дорожил. Не могу сказать, что я почувствовала какое-то унижение: я хорошо понимала, что мне попало за дело. Однако сам факт, что папа меня ударил, хотя и вызвал у меня в тот момент неуместную улыбку, произвёл на меня огромное впечатление, ведь до этого он никогда меня не бил. Не трогал он меня и потом, а я не помню, чтобы хоть раз в жизни после этого случая хлопнула дверью, хотя поводы для этого, несомненно, бывали.
Другой случай был на даче; мне было около тринадцати лет. Мы с ребятами каждый вечер играли в волейбол до самой темноты. Площадка находилась рядом с нашим домом и была частично видна из окна; когда шла игра, доносились крики игроков и стук мяча. Однажды, когда стемнело настолько, что уже не стало видно мяча, а расходиться ещё не хотелось, мы решили прогуляться до станции (до железной дороги было меньше полукилометра), что и сделали без всякого скверного умысла. Мы дошли до станции, посидели немного в станционном домике, походили по рельсам и пошли по домам. Заняло это не более получаса. Но когда я пришла домой, мама буквально набросилась на меня и пару раз ударила. “Где ты была?” - со слезами и злостью кричала она. Это при том, что мама вообще была человеком спокойным и даже голос на кого-либо повышала крайне редко. Я не понимала, в чём дело. У нас не был оговорён срок возвращения домой, я не считала, что нарушила какой-то запрет и ничего плохого в своём поведении не видела. Времени было около 22.40 — не так уж поздно для лета, как мне казалось. Лишь потом, научившись оценивать своё поведение со стороны, я поняла, почему мама так рассердилась. Дети играют в волейбол, ей это слышно и отчасти видно. Постепенно темнеет (а из освещённой комнаты сумерки кажутся полной темнотой), дети расходятся, но вместо того, чтобы идти домой, уходят в неизвестном направлении. За окном уже сплошная темень, а среди волейболистов есть мальчики не только подросткового возраста, но и постарше. Теперь-то я отлично понимаю, как мама переволновалась, а тогда я удивилась и обиделась. Поговорив уже более спокойно, мы выработали соглашение, когда мне возвращаться домой и как предупреждать маму о прогулках (или спрашивать разрешения). Но этот случай я тоже хорошо запомнила, и поняла, что родители могут волноваться за меня не только, когда я нарушаю какие-то запреты. Иногда надо и самой подумать и постараться посмотреть на ситуацию их глазами.
То есть получается, что в каком-то экстраординарном случае, очень редко, физическое наказание может быть оправданным. Ребёнок чаще всего сознаёт, что ведёт себя плохо, и в этом случае он вполне способен понять возмущённых родителей, которые не могут удержаться от того, чтобы его ударить. Но, ещё раз повторяю, это действует только в том случае, если бывает крайне редко и если это искренний порыв, а не отсроченное планомерное наказание (“получил двойку — отец вечером выпорет”, — вот это, я думаю, имеет действие, противоположное желаемому). И, конечно, наказание должно быть справедливым, “за дело”. Возможно, следует упомянуть, что в любом случае физическое наказание должно быть почти символическим. Родитель, как бы он ни был разгневан на ребёнка, обязан держать себя в руках и, конечно, не должен стараться побольнее его ударить. Основным воздействующим фактором должна быть не боль, а сам прецедент физического наказания.
По поводу унижения от физического наказания думаю следующее. Да, это унизительно для ребёнка, когда взрослый сильный человек, используя своё физическое преимущество, причиняет ему боль. Но не менее унизительно и больно, когда, скажем, мать называет своего сына тупицей или призывает своих гостей посмеяться над его наивностью, или учительница позорит перед всем классом двоечника — да мало ли можно найти подобных ситуаций в нелёгкой детской жизни! Вспомните хотя бы своё детство. Вспомните самые тяжёлые, обидные моменты. Далеко не у всех они связаны именно с физическим наказанием. Поймите меня правильно: я не говорю о том, чтобы заменить нравственное унижение физическим. Я призываю никак не унижать ребёнка, ни физически, ни нравственно.