Иногда приписывали обоим равную силу и старшинство, и, следовательно, делали их друг другу соперниками, поставляя обоих на единой степени могущества и величия.
Иногда, правда, провозглашали зло, как Начало во всем нижайшее доброго начала; но тотчас противоречили сами себе, как скоро вздумали изъяснять свойство зла и его происхождение. Иногда не устрашались они вмещать добро и зло в единое Начало, думая возвеличить его, приписав ему все без изъятия могущество, по которому бы оно было создателем всех без исключения вещей, то есть: сие Начало должно было быть отцом вместе и мучителем, разорять то, что само строит, быть злым и несправедливым по мере своей великости, и, следовательно, долженствовало и наказывать себя для удержания собственного правосудия.
Некоторые, наконец утомленные волнующим их недоумением, и не находя твердого пристанища мыслям своим, решились отвергнуть и то, и другое Начало; вздумали себя уверить, что нет ничему определенного порядка и закона, и, не умея изъяснить, что такое добро и зло, сказали, что нет ни добра, ни зла.
Когда же против их утверждения вопрошаемо было: откуда родились сии все правила, которые распространены по всей земле, и сей глас внутренний и везде одинакий всех народов, насильно, так сказать, принуждающий принять оные, и который возбуждает в человеке среди самых его заблуждений сие помышление, что его знание гораздо превосходнее тех видов, коими он занимается? тогда сии Примечатели, слепошствуя, назвали привычками чувства, нам врожденные, приписали организации и законам механики мысли и прочие способности человека; и потом утвердили, что великие перемены физические во все времена производили в человеке, по причине его немощи, страх и боязнь; что он, всегдашним опытом узнав, колико сильны над бренным его составом стихии и прочие окружающие Существа, вздумали, что будто некое недоведомое могущество управляет и превращает Натуру по своей воле; из сего де составил себе в воображении уставы подчинения и порядка, наказания и награды, которые воспитанием и примерами носилися между людьми от рода в род, с некоторыми однако разностями, довольно приметными, относящимися к обстоятельствам и климатам.
Ложное учение об обоих Началах
Потом, принявши в довод различность употреблений и обыкновений произвольных, коими народы разнствуют друг от друга, вероломство и междоусобную вражду народных Законоучредителей, также непрестанное сражение мнений человеческих, плод сомнения и невежества, нетрудно было им доказать, что человек в самой вещи везде около себя находит причины недоумения и противоречий; и тем вяще удостоверялись, что нет ничего истинного; это тоже сказать, что ничто действительно не существует; ибо по вышесказанному бытие существенное и истина есть то же и одно.
Вот как несмысленные учители проповедовали и доказывали учение свое! Из сих-то ядоносных источников пролились на землю те угнетающие человека напасти, которые мучат его более, нежели природная его бедность.
Коликих бы они избавили нас страданий и заблуждений, ежели бы искали истину не в наружностях натуры вещественной, а отважились бы войти в самих себя; ежели бы захотели лучше истолковать вещи человеком, а не человека вещами, и вооружась бодростию и терпением, оставляя в покое свое воображение, продолжали ревностно искать света, толико нам всем вожделенного! Может быть не имели б силы воззреть на него первым взглядом: но когда бы озарило их разливающееся от него сияние, и когда бы они притом все свои силы напрягли к созерцанию его; по крайней мере, тогда не пришло бы им на мысль определять его свойства преждевременно, ни хотеть показывать его своим собратьям, не взяв прежде лучей его во свои предводители.
Когда человек бодрственным сопротивлением одолел все, противное существу его, тогда он примирен бывает с собою и со всею натурою. Но если от нерадения, или утомленный борьбою, допустит в себя малейшую искру огня, несродного его собственной сущности, то будет страдать и томиться до того, пока не свободит себя от оной совершенно.
Таким образом еще убедительнее познает человек, что есть два Начала разные; и как при одном из них обретает он счастие и мир, а в другом видит, что оно ведет за собою томность и мучение; то и различил их именами доброго и злого Начала.
О разности двух Начал
Если бы он таковое же делал наблюдение и в прочих Существах вселенной, легко бы ему было утвердить свои понятия о свойстве добра и зла, и чрез них открыть истинное их происхождение. И так добро, для всякого существа, есть исполнение сродственного ему закона; а зло есть то, что оному противится. И когда каждое Существо имеет единственный Закон, поелику все они придержатся первоначального Закона, который есть един; то добро, или исполнение сего закона, должно быть и само единое, то есть одно и без изъятия истинное, хотя в себе объемлет бесконечное число Существ.