традиций и знаний, и исцеление больных... Одним словом, все, что сохраняет статус непрекращающегося деяния. Своеобразную версию увековечения предлагает религия. Тео логическое бессмертие - исторически самая значительная его форма. Свою неиссякаемую энергию жизни, волю к сохранению собственной уникальной сущности человек издавна стремился выразить с помощью религиозной символики. В различных религиях эта идея получала разное истолкование. В одном случае, как мы видели, предполагалось бессмертие души, в другом - воскрешение тела, в третьем перевоплощение. Однако мысль о преодолении смерти путем приобщения к вечным духовным ценностям, запредельным сущностям объединяла эти представления. Особенность данного модуса бессмертия вместе с тем обнаруживала определенную противоречивость. Религии предписывали своим поклонникам необходимость собственных духовных приобретений. Но, утверждая непререкаемую значимость неземного, священного, религии зачастую принижали ценность самой жизни. Ведь она оценивалась лишь как роковая пауза на вечном пути к трансцендентному, немирскому, небесному. Желание увековечить жизнь на языке религии фактически оборачивалось ее изначальным принижением. Чрезвычайно распространена во многих культурах также нату ралистическая форма бессмертия. Она возвеличивала природу, ее вечную силу. Вспомним пушкинские строчки: И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть... В японской культуре, например, стремление увековечить себя через единение с природой выражено отчетливо и обостренно. Современное экологическое движение наглядно свидетельствует о том, что натуралистическое бессмертие сохраняет свою значимость как форма психологического самоутверждения. Многие люди хотят порвать с урбанистическим укладом, стать земледельцами или дровосеками. Осуществляется также поиск природных ритмов, позволяющих изменить образ жизни... Во многих странах давно уже самостоятельной формой симво лического увековечения стала опытная трансценденция, то есть стремление с помощью определенной системы упражнений или наркотиков достичь такого состояния, когда утрачивается чувство времени, ощущение индивидуального существования. Человек как бы растворяется в неком океаническом потоке сознания. Сегодня такая практика имеет множество уровней - от просмотров "триллеров", захватывающих сенсационных зрелищ до достижения особого состояния - буддийской самадхи, то есть ощущения высшей собранности и гармонии, полного слияния со Вселенной.
Предтечей такой формы бессмертия, обретаемой путем предельного духовного самоотречения, состояния экстаза, в традиционных культурах были празднества, фестивали, карнавалы, шествия. Они создавали своеобразное психологическое подкрепление тем, кто хотел бы "похоронить смерть". Универсальной психической потребностью можно считать, по-видимому, периодическое обновление практического, повседневного сознания. Из многообразного арсенала образов, которые помогают индивиду сохранить психологическое равновесие перед угрозой собственной гибели, важно сохранить наиболее ценные и жизнестойкие. Древние учили: "Помни о смерти!" Мы убеждаемся сегодня в мудрости этого завета. Помни, то есть не пытайся утонуть в забвении. Не почитай себя бессмертным, ибо вытесненные страхи все равно прорвут плотину... Итак, ресурсы психологического выживания многообразны. Но означает ли это, что "проблема исчерпана". Выбирай из арсенала культуры собственные "модусы" - и страх смерти отступит... На самом деле проблема, разумеется, много сложнее. Сталкиваясь с угрозой смерти, люди ищут все новые и новые способы психической защиты. В нашей культуре многие традиционные ценности оказываются порушенными. Параллельно с этим идет процесс возрождения забытых образов, создания новых символов. Абстрактное, отвлеченное знание обретает личностный смысл. Это важно подчеркнуть, потому что современная культура стоит на пороге грандиозных открытий, связанных с тайнами бытия и смерти. Многие западные реаниматоры, в том числе Э. Каблер-Росс, Р. Моуди, К. Озиз, Э. Харалдсон и другие, собрали огромный материал, свидетельствующий о том, что люди, возвращенные к жизни после клинической смерти, способны воспроизвести в своих исповедях чрезвычайно важные для исследований ощущения посмертного опыта. Ученые были чрезвычайно удивлены тем, что рассказы больных, пришедших в себя после загробных странствий, удивительно напоминают изложение опыта умирания, который содержится в тибетской "Книге мертвых". Разумеется, люди, о которых идет речь, жившие в XX в., даже не подозревали о том, что такая книга существует. Мудрецы древнего Тибета передавали из уст в уста накопленные человечеством знания о процессе умирания. В тибетской "Книге мертвых" собраны наблюдения многих поколений. Пропущенные через определенную духовную традицию, эти сведения, разумеется, представляют немалую ценность и для современной науки. Приступая к комплексному и разностороннему изучению феномена смерти, ученые не могут пройти мимо древней сокровищницы знаний. Само собой понятно, к давнему тексту нужно подходить как к хранителю всеведения.
Тибетская "Книга мертвых" записана около VIII в. В ученых кругах индийского Востока книгу знали давно, но европейцы открыли ее только в нашем столетии. "Каждый человек должен уметь умирать правильно", этому учит древний текст- Никто не в состоянии говорить о смерти, если он не испытал ее. Рождение - обратная сторона смерти. Люди, и это в известной мере удивительно, не помнят свои прежние смерти. Но ведь никто не помнит и собственного рождения. "Книга мертвых" - свод универсальной практики, через которую должен пройти усопший, прежде чем быть духовно возрожденным. Тибетские тексты читали умирающему или тому, кто уже покоился на погребальном катафалке. Непосвященные доступа к книге не имели. Ее воспроизводил посвященный. Чтение предполагало, во-первых, помочь усопшему или агонизирующему понять все этапы очередных переживаний и испытаний, которые выпадут на его долю. Предполагалось, что горе, любовь и молитвы близких только задерживают переход человека в иной мир. Произнесение текста, напротив, позволяло перейти в страну смерти освобожденным от телесных и других земных тягот. Агония анализируется в тибетской "Книге мертвых" как своего рода процесс, в котором умирающий может проявить себя надлежащим образом или,наоборот, неискусно, неподготовленно. Книга служила своеобразным учебником, помогающим уходящему из жизни не растерять своей духовности, предписываемой религиозной традицией. Она учила встречать смерть с ясным сознанием неизбежности устранения тела, а потому не проявлять малодушия или не выказать свою непосвященность в тайны угасания. Сначала душа покойного покидает тело, затем лишается чувств и, наконец, переходит в состояние пустоты. Умирающий сохраняет сознание, но его контакт с окружением оказывается неполным, ограниченным. В частности, он уже не в состоянии передать то, что с ним происходит, что он видит и слышит. Вместе с тем до усопшего долетают различные необычные звуки: гром, просверк молний, невероятный шум. Тело свое он видит как бы со стороны или скорее даже с высоты, что приводит его в изумление. Вместе с тем он видит своих близких и друзей. Более того, он ясно видит погребальную церемонию. Но сам он как бы отделился от тела, поэтому его самого близкие не видят и не слышат. Связь оказывается разорванной. Постепенно усопший осознает, что он уже покинул подлунный мир. Он ощущает смятение, смерть удручает его, но еще больше его страшит непонятность собственной судьбы. Душа не может покинуть родные места и еще продолжает блуждать возле тех мест, которые покойный покинул.