- Вам нужно подтверждение?
- Это поможет ответить на вопросы его друзей. Его семья тоже может быть заинтересована.
Печальные новости в том, что если бы кто-нибудь заметил его состояние и доставил вовремя в больницу, он был бы жив.
- О, боже. Наверное, об этом я распространяться не буду. Что-нибудь еще?
- Ну, если пробежаться по странице... вскрытие показало, что его сердце было увеличено и еще почки серьезно разрушены.
- Тоже из-за хронического алкоголизма.
- Может быть. Единственное, что меня поразило, в его анализах крови и мочи не было ни опиатов, ни алкоголя.
Я замолчала.
- Вы хотите сказать, что он был трезв?
- Полностью.
- Вы уверены? Потому что двое его бездомных приятелей говорят, что он пил до самого конца. Вообще-то, Перл была зла, потому что он обещал бросить.
- Ну, невозможно сказать, как быстро его организм усваивал алкоголь, но он был чист 7 октября и, возможно, день до этого. Он мог вести себя как пьяный. Почки начали отключаться, и накапливание токсинов могло вызвать неадекватное поведение. Летаргия, это другой симтом, который может напоминать опьянение. Он мог нечетко выговаривать слова.
- Я спрошу об этом. Мне говорили, что он катился под уклон несколько месяцев.
- Ему оставалось немного. В этом нет сомнения. Все, что я хочу сказать, причиной его смерти не было потребление алкоголя последние два или три дня. Кстати, этот срок- только мое предположение.
- Как насчет болеутоляющих таблеток? Я слышала, что он подсел на них.
- Нет. Ничего такого в его системе не было. В любом случае, если узнаешь что-то важное, дай мне знать.
- Обязательно. И спасибо.
30
Я сидела за столом, размышляя, что мне теперь делать. Я точно не собиралась говорить Перл, что Дэйса можно было спасти. Ей приходится иметь дело со смертью Феликса, и этого достаточно. Она уже обвиняла себя в том, что его избили до смерти. Я взяла куртку, сумку и ключи от машины. Эд, кажется, собирался последовать за мной во двор, но я не была уверена, что он там будет хорошо себя вести в мое отсутствие. Я вернулась к себе и захватила ключи от дома Генри. Заперла свою дверь, подняла Эда и взяла его под мышку. Он радостно замурлыкал, возможно думая, что так будет продолжаться всю жизнь, его теплое тельце прижато к моему. Я бы поцеловала его в голову, но мы были не настолько близко знакомы, и я боялась, что он оскорбится. Я открыла дверь Генри и уронила Эда внутрь, действие, которое он принял без жалоб.
Сев в машину, я поехала вдоль пляжа, всматриваясь в газоны вдоль велосипедной дорожки, высматривая Данди и Перл. Я нашла их в обычном месте, под пальмами, напротив отеля Санта Тереза. Они раскинули дневной лагерь. Составили вместе свои тележки, под таким углом, чтобы защититься от влажного океанского бриза. Обе тележки, сворованные из магазинов, были наполнены одеялами, подушками и пакетами, набитыми пустыми бутылками и банками. В трех кварталах был пункт приема, и бездомные пополняли свой доход, сдавая стеклотару и пластик. Конечно, они тратили деньги на дешевые выпивку и курево, доверяя добрым жителям города заботу об их жилье и пропитании.
Они расстелили одеяла на траве в том самом месте, где я с ними познакомилась. Данди растянулся на своем спальном мешке, а Перл развалилась на одеяле. С ними был кто-то третий, и еще не рассмотрев его, я размышляла, не занял ли он постоянное место Феликса.
Я проехала вперед, остановила машину на стоянке и вышла.
Импровизированный мемориал, воздвигнутый в память Терренса Дэйса, выглядел заброшенным. Банки с полевыми цветами до сих пор стояли на песке, но вода испарилась, а цветы завяли. Башня из камней развалилась. Не было видно никаких скульптур из камней в память Феликса, но он умер в больнице, в то время как Терренс умер на пляже. Я даже не могла притвориться, что понимаю негласные правила отдавания почестей павшим товарищам среди бездомных.
Данди наблюдал за моим приближением. Перл меня игнорировала, за исключением гримасы, в одинаковой пропорции выражавшей презрение и безразличие. Я подозревала, что она до сих пор дуется на меня, за то что я не бросилась ее утешать после известия о смерти Феликса. Она закурила сигарету и продолжала прихлебывать из банки из-под колы, несомненно, наполненной виски.
Я остановилась на дорожке возле них.
- Не возражаете, если я сяду?
Данди отодвинул свой рюкзак.
- Располагайся, как дома.
Он выглядел прилично: чистая рубашка, спортивная куртка, только слегка обтрепанная на манжетах. Насколько я могла судить, он не пил. Но, опять же, он переносил спиртное хорошо, и было трудно сказать. По крайней мере, бутылок не было видно, и когда Перл предложила ему свою банку, он отказался.