Я поехала на юг, отчасти чтобы избежать проезда через Ломпок, где жили мои родственники Кинси. Моя недоброжелательность к родне со стороны матери была вызвана тем фактом, что, живя всего в часе езды, они ни разу не связались со мной в течение трех десятилетий после смерти моих родителей, когда мне было пять лет. Я наслаждалась чувством своей правоты и получала глубокое удовлетворение от своей обиды. К сожалению, предположения, которые я сделала, и выводы, к которым пришла, оказались абсолютно неверными. Я обвиняла Кинси во всех грехах, пока не узнала, что в семейной истории было гораздо больше, чем мне известно. Но, хотя я согласна признать ошибку, я не люблю, когда мне о ней напоминают.
Не знаю, почему мне не приходило в голову подойти с теми же строгими мерками к семье моего отца. Где они были все эти годы? Как выяснилось, они были в Бэйкерсфилде, что казалось странно удаленным. Географически это было всего в 250 километрах, но находилось в районе, где я бывала очень редко. Каким-то образом это позволило им избежать моего негодования. В столь разном отношении сыграл роль и тот факт, что моя злость начала мне надоедать, и длинная печальная история моих несчастий стала утомительной даже для моих собственных ушей. Какое бы удовольствие я ни получала от своего праведного гнева, драма стала повторяться. Возможно, я до сих пор могла заслужить сочувствие незнакомого человека, но изложение требовало определенных качеств, для чего мне не хватало энергии и убедительности.
Я вернулась к окружающему. Небо было бледно-голубым, следы реактивных самолетов, будто нарисованные мелом, начинались и заканчивались без видимых причин. Солнечный свет посеребрил телефонные провода, протянув их от столба к столбу, как шелковистую паутину. Немного не доехав до Пердидо, я покинула 101 и свернула на восток по 126.
Теперь, справа от меня, вместо Тихого океана, протянулась сельская местность, с садами и мобильными домиками. На горизонте виднелись низкие холмы, из таких, которые пешие туристы обливают презрением. Иногда появлялись плакаты: ФРУКТЫ В 30 МЕТРАХ!
Но большинство ларьков было закрыто на сезон. Дорога была забита маленькими грузовиками, самосвалами, закрытыми грузовиками и фурами. Я проехала мимо фермы, где разводили пальмы.
Доехала до пересечения с шоссе № 5 и свернула на север, проезжая через километры плоской фермерской земли. Горы со снежными вершинами в отдалении казались настолько неуместными, что вполне могли быть приклеенными. Округ Керн размером примерно с Нью-Джерси, плюс-минус несколько квадратных километров. Бэйкерсфилд — столица округа, самый большой город в нем и девятый по величине в штате. Лос- Анджелес — в 180 километрах к югу, Фресно — в 180 километрах к северу. Эта часть штата лежит в центральной долине Калифорнии, благословленная хорошей погодой большую часть года.
Давным-давно земля здесь была покрыта озерами и болотами, которые позже были осушены для создания сельскохозяйственного района, где выращивают хлопок и виноград.
Я въехала в город в 11.45, свернув с шоссе 99 на Калифорния авеню. Я уже проголодалась и была готова размять ноги. При первой возможности остановилась у тротуара и изучила карту, которую столь любезно подарил мне Генри. Бил парк находился не очень далеко, и я легко туда добралась. Сам парк занимал около гектара, со старыми деревьями, большими лужайками, детской площадкой и столами для пикника. Самое главное, там находился общественный туалет, который был чистым и пребывал в превосходном рабочем состоянии.
Я вернулась к машине, вытащила свою корзинку для пикника и поставила ее на стол в тени старого дуба.
После обеда я выбросила салфетку, скомканную вощеную бумагу и огрызок яблока в ближайшую урну. Вернулась в машину и курсировала по району, пока не обнаружила одноэтажный мотель, который показался мне подходяшим. Комнаты были дешевыми (24.99 за ночь), с цветным телевизором и бесплатным континентальным завтраком. На окнах не было решеток от воров, что я сочла позитивным знаком. Было уже 1.15, и я решила, что могу оставить вещи и отправиться на разведку. Я отметилась, получила ключ и пошла по наружной дорожке, с сумкой в руках.
Открыла дверь и включила свет. Внутри было сыро. На бежевом ковровом покрытии отпечаталась призрачная дорожка следов от кровати в ванную. Вторая дорожка шла от кровати к телевизору. Я быстро огляделась. Система обогрева и кондиционирования, если только ее можно так назвать, была установлена под подоконником и имела семь вариантов температурного контроля. Обогрев: включить или выключить. Кондиционер: включить или выключить. Вентилятор: включть, выключить или автомат. Я попыталась прикинуть количество возможных комбинаций, но это было далеко за пределами моих рудиментарных математических способностей. Ванная была достаточно чистой, и мотель предоставил мне два кусочка мыла, аккуратно упакованных в бумагу. Один был немножко больше другого и предназначался для душа. Я развернула тот, что поменьше, и положила на раковину. Хромированные краны были покрыты щербинками и пронзительно заскрипели, когда я решила вымыть руки. Что-то полилось мне на голову, и я увидела, что струйка вытекает из душа наверху. Я выгрузила из сумки свои принадлежности — шампунь, кондиционер, дезодорант, зубную щетку и зубную пасту — и разложила все по порядку. Кроме мыла мне ничего не предложили, так что я была рада, что привезла все с собой. Попробовала сушилку для волос и почувствовала запах горелого волоса.