- Мы не можем об этом договориться между нами тремя. Это неудобно -
- Речь не идет о неудобстве. Это вопрос о том, что правильно. Терренс был сердит, - сказала Эвелин.
- Ладно, хорошо. Пока что, это правда.
Она продолжала, слегка более примирительным тоном.
- Я его не виню, я только хочу подчеркнуть, что если бы у него был шанс успокоиться, он бы передумал.
- Но он не передумал. Фактически, все, что нам осталось, изложено в этом документе.
- Вот чего вы не понимаете, - сказала Мэйми. - Терренс любил своих детей. Вы оказались вовлечены в драму, которая продолжалась много лет. Я не думаю, что вы можете оценить, через что они прошли. Не знаю, как Эвелин смогла высоко держать голову.
Сказав это, она бросила взгляд на Эвелин, которая умудрилась выглядеть особенно несчастной.
- Послушайте, я могу понять, как тяжело вам было. Это ничего не меняет.
- Вы знаете, что он предлагал им деньги, - сказала Эвелин. - Вам это известно?
- Я думаю, поэтому он приезжал в Бэйкерсфилд.
- Совершенно верно. В ту же минуту, как он получил деньги, он позвонил Итону и сказал, что хочет все исправить. Он говорил, что разделит деньги поровну между детьми, чтобы компенсировать их страдания.
- Вы продлжаете упоминать их как детей, когда они полностью взрослые.
Эвелин опустила взгляд.
- Наверное, я всегда буду думать о них, как о детях.У вас есть свои?
- Нет.
- Тогда вам должно быть трудно понять материнские чувства.
- Не в тему, - предупредила Мэйми.
Эвелин послала ей тяжелый взгляд и вернулась ко мне.
- Я к тому, что, может и не знаю, как работают законы, но в моих мыслях, и Терренса тоже, его обещание поделить деньги было все равно что устный контракт.
Вмешалась Мэйми.
- Эвелин, я не уверена, что вы помогаете делу. Я предполагаю, что Кинси уже говорила с адвокатом, если так часто их упоминает.
- Я просто объясняю ей, как вижу проблему. Терренс хотел сделать для них правильную вещь, поэтому и вернулся.
Мэйми взглянула на меня.
- Может быть, она права.
- Спасибо, - колко сказала Эвелин и повернулась ко мне. - Конечно, вы не верите, что условия честные. После того, через что они прошли? Терренс чувствовал себя отвергнутым и отверг их в ответ, но вполне можно представить себе, что он раскаялся в своей поспешности.
Очень жаль, что он умер до того, как имел шанс исправить содеянное. Кажется это вам логичным?
Я показала на бумаги.
- Завещание подписано 8 июля 1988 года. Они с Итоном поссорились в сентябре, за десять месяцев до этого. Трудно назвать это поспешным действием . У него было время подумать о том, что он делает, до того и после.
Эвелин продолжала, как будто я не сказала ни слова.
- Вы понятия не имеете, как много эти деньги значили бы для них. Это могло бы изменить их жизнь.
В ее голосе была слабая дрожь, которая, по-моему, была полностью наигранной.
- Я здесь не для того, чтобы торговаться. Я объяснила это Мэйми по телефону.
- Выслушайте меня... хотя бы из вежливости.
Она не сводила с меня глаз, как будто дожидаясь разрешения говорить.
Я сделала жест, чтобы она продолжала.
- Как распорядитель завещания вы вправе влиять на ситуацию, вы не думаете?
- Нет.
- Тогда, как вы видите свою роль?
- Это не роль.Это работа.
- Тогда, работу.
- Я ответственна проследить, чтобы его имущество было распределено согласно завещанию.
Я не могу ничего выдумывать. Я отвечаю перед судом.
- Но когда все будет сделано, у вас будет слово в том, что произойдет потом.
- Если судья примет завещание, я прослежу, чтобы желания Терренса были выполнены. Это все права, которые у меня есть.
- Но разве это не конфликт интересов? Вы признаете, что у вас не было никаких отношений с Терренсом, и все равно, вы умудрились внедриться между человеком и его собственными детьми. Почему вы не можете дать им шанс достичь чего-нибудь в жизни?
- Давайте не будем об этом. Поверьте, что от меня это не зависит.
- Это неправда. Все эти деньги окажутся в вашем кармане, разве нет?
- Теоретически, наверное.
- Я говорю о том, что, когда деньги будут вашими, вы же сможете с ними делать все, что захотите. Это так?
Я подняла руку.
- Я хочу поговорить о другом.
- Я еще не закончила, - сказала Эвелин. - Я не говорю, что вы не должны получить свою долю. Если вы разделите деньги на четверых, каждый получит почти сто пятьдесят тысяч, что кажется справедливым.
Я помотала головой, раздраженная тем, что она не успокаивается.
Вмешалась Мэйми.
- Может, вы дадите Кинси вставить слово? Вы сказали достаточно.
Она повернулась ко мне.
- Что вы хотели сказать?