Который год мы уже наблюдаем, как президент пытается заставить чиновников начать административную реформу. Ну и что? За это время наши столоначальники всё никак не могут пересчитать свои избыточные функции, зато успели несколько раз повысить себе жалованье. Не знаю, может быть, Путин думает, что бюрократия — это надёжная “партия”, верное воинство, так он заблуждается. Чиновник всегда был первый предатель, ему переметнуться в другой лагерь — что улицу перейти [294]. Я не склонен к катастрофическому мышлению [295], но опыт и интуиция мне подсказывают: если кто и погубит всё, что было сделано доброго за последние 15 лет [296], а в конечном счёте и страну, так это наш чиновник.
— Раз уж мы ступили на зыбкую почву прогнозов, не могли бы вы сказать, какого лидера нам ждать после Владимира Путина? Что подсказывает ваша интуиция? [297]
— Это уже больше походит на гадание, чем на прогноз. У нас ведь лидеры появляются неожиданно, как бы по воле случая. Разве кто-то ждал Горбачёва? А Ельцина? А Путина? Так что лучше говорить не о лицах, а о том, какой тип лидера в наибольшей степени отвечал бы актуальным потребностям общества. По моим представлениям, на следующий срок было бы хорошо заполучить в президенты человека немолодого, лет 60 — 70, образованного, с неяркой политической биографией, не имевшего дел с большими деньгами. Я не думаю, что сейчас стране нужен “молодой и энергичный”, разбирающийся и в финансах, и в самолетостроении, и в сельском хозяйстве. Требуется не президент-менеджер [298], а умный, порядочный, ответственный человек, который станет для нации и для правящей элиты моральным авторитетом.
По-моему, стране сейчас нужна какая-то нравственная передышка [299]. Слишком уж мы взбудоражены, обозлены, распущенны. Моё мнение, разумеется, может быть ошибочным. Я всегда помню Галича: “Не бойся тюрьмы, не бойся сумы, не бойся ни глада, ни хлада, а бойся единственно того, кто скажет: я знаю, как надо” [300]. Но могу же я помечтать? Хотя бы по случаю юбилея».
Но это ещё не всё, что предстоит рассмотреть в этом разделе прежде, чем дать ответы на вопрос, вынесенный в его заголовок. Дело в том, что А.Н.Яковлев — «стратегический “демократизатор”» [301], каких мало, однако ориентируясь на которых действуют “демократизаторы” тактического уровня. “Демократизаторов” тактического уровня неизмеримо больше, всё написанное и сказанное ими рассмотреть весьма затруднительно, поэтому обратимся только к двум тематически связанным публикациям этого уровня для того, чтобы выявить характерное для психики «тактических “демократизаторов”», хотя они, как и «стратегические “демократизаторы”», — тоже оружие массового поражения психики членов толпы (в ранее определённом смысле этого термина социологии).
5.5.2. “Демократизация” на уровне тактики
Александр Хинштейн в “Московском комсомольце” 8 сентября 2004 г. опубликовал статью “ Избавление от КГБ. За что боролись, на то и напоролись”, в которой он пишет следующее:
«КГБ-АФБ-МСБ-МБР-ФСК-ФСБ. Тринадцать лет — шесть названий. Бессчётное множество пертурбаций, реформ и перестроек.
Если каждые полгода жэк — по собственной прихоти — будет делать в вашей квартире ремонт: ломать стены, вырубать окна, белить потолки — долго ли вы протянете в таком жилище?
Мы сами довели свои спецслужбы до ручки. “Спецслужбы вообще не нужны! — горланили демократы первого, ельцинско-афанасьевского призыва. — Нам незачем теперь защищаться, все люди — братья, свободный мир призывно раскрывает объятия”.
Покойная ныне Галина Старовойтова (депутат, советник президента, власть и влияние — безграничные [302]) заявляла на голубом глазу: агенты — это рудимент режима, стучать и доносить — безнравственно [303]. (Хотя ни один мудрец не додумался ещё, как спецслужбе работать без агентуры.)
Последний председатель КГБ Вадим Бакатин изобрёл специальный ругательный термин — “чекизм” (нечто среднее между “фашизмом”, “терроризмом” и “коммунизмом”) — и с “чекизмом” этим боролся не покладая рук. Свои воспоминания о работе на Лубянке он так и назвал: “Избавление от КГБ”.
Вспомните, разве не мы ходили на митинги и шествия, трясли плакатами “Долой КГБ!”, требовали суда над всеми, кто служит в органах? Разве не мы, свистя и улюлюкая, вздернули на железном тросу памятник Дзержинскому (картина дикая, со стороны — натуральное повешение) швыряли бутылки с краской по ненавистному желтому дому, рисовали свастики на мемориальной доске Андропова? [304]
Так чего ж теперь сокрушаться и горевать? Что посеяли, то и пожали. Хотели избавиться от КГБ? Избавились!