— Подойдите ближе!
Незнакомец колеблется, но выполняет требование. Сейчас, когда он выходит на свет, становится понятно, что это за странность, которую она заметила в его лице раньше. Оно покрыто толстым слоем тонального крема, словно у старухи, пытающейся замаскировать свои морщины.
— У меня кожная болезнь, — объясняет незнакомец, глядя на неё проникновенным, убедительным взглядом.
— Вы беглый расплёт? Потому что если это так, не пытайтесь найти у меня убежище. Поищите поручителей в другом месте.
— Я ищу друзей. Они упоминали этот музыкальный магазин.
— И как зовут ваших друзей?
Он отвечает не сразу.
— Я не могу назвать вам их имена, это может поставить под удар их безопасность. Но если вы их знаете, то поймёте, о ком речь. Они вне закона. Очень знаменитые беглецы.
Ах вот оно что, он ищет Лева и Коннора. А может, Грейс? Пришёл вернуть бедняжку в ту жизнь, из которой её вырвали. Глаза у этого парня честные, но всё равно — что-то в нём очень не так. Чего доброго, он работает на Инспекцию; а то, может, и ещё хуже — он охотник за призами, рассчитывающий сдать её подопечных властям и сорвать солидный куш. Однако девушка решает не выдавать своих подозрений. Сначала она разузнает, что этому типу нужно.
— Хорошо. Не можете назвать их имена — тогда назовите своё.
— Мак, — отвечает он. — Меня зовут Мак.
Он протягивает ей руку для пожатия.
Оно его и выдаёт. Эту крепкую ладонь, её форму, прикосновение кожи Уна не спутает ни чьими другими. Осязательная память срабатывает мгновенно — её рука узнаёт его прежде, чем девушка отдаёт себе в этом отчёт. Взглянув на кисть незнакомца, она едва не ахает, но сдерживает себя. Слегка повернув её, она замечает тонкий шрам на третьей фаланге указательного пальца — Уил в детстве сильно порезался. Вот и доказательство, нагляднее не бывает. Уна заставляет себя дышать ровно и спокойно. Она пока ещё не до конца разобралась, что всё это значит, но она разберётся, можете не сомневаться.
Уна отпускает руку незнакомца и отворачивается из опасения, что он прочтёт её мысли по лицу.
— Я расскажу вам о ваших друзьях, Мак, но с одним условием.
— Конечно, всё что угодно!
Она хватает с прилавка гитару и протягивает ему:
— Сыграйте мне ещё!
Он улыбается, берёт гитару и опускается на табурет.
— С удовольствием!
Он начинает играть, и снова звенит надежда-ниточка, за которую так безрассудно потянула Уна, и уносит её на своих крыльях, и раздирает ей душу. Звуки захватывают и не отпускают. Они прекрасны. Музыка Уила живёт в ком-то другом. Уна отдаётся ласкам мелодии и гармонии... Затем поднимается, заходит ночному гостю за спину и бьёт его по голове тяжёлой гитарой с такой силой, что инструмент разламывается пополам, а музыкант валится без сознания на пол.
Уна прислушивается, всё ли тихо наверху. Будить остальных нельзя. Похоже, никто ничего не услышал. Удовлетворённая, она взваливает «Мака» на плечи, словно мешок с мукой. Хотя Уна и маленькая, но крепкая — ей ведь приходится и рубанком работать, и на токарном станке, и на шлифовальном. Задуманное требует от неё всех её сил и выносливости, но ей удаётся протащить своего пленника по ночным улицам за пределы посёлка.
Лес ей отлично знаком. Уил всегда чувствовал себя здесь как дома, и это передалось Уне. Девушка несёт бесчувственное тело примерно с полмили вглубь чащи, по тропинке, освещаемой лишь луной, пока не добирается до старого парнóго вигвама; в былые времена им пользовались, когда арапачские дети, достигшие соответствующего возраста, собирались в традиционный поход — духовное искание. Сейчас построили новый, современный вигвам, и старый пустует.
Затащив пленника внутрь, Уна срывает с него куртку и рубашку и с их помощью привязывает руки парня к двум столбам, отстоящим друг от друга футов на шесть. Она так затягивает узлы, что их не развязать, можно только разрезать. Бесчувственное тело лежит на полу, а воздетые над головой руки образуют букву Y.
Уна уходит, оставив пленника в этом положении до утра.
Она возвращается на рассвете, неся с собой бензопилу.
38 • Кэм
При виде бензопилы Кэм понимает, что ему предстоит крайне тяжёлый день.
Голова у него болит в стольких местах, что он не может точно определить, куда же его, собственно, ударили. Такое впечатление, будто все члены его внутреннего сообщества восстали друг против друга и раздирают его мозг на куски.
Сидящая рядом с пилой молодая женщина подбрасывает на ладони камень.