Она вглядывается в него. Больше не улыбается, просто смотрит.
— Я рада, что ты это сделал.
Лев обращает внимание, что она сказала «я», а не «мы».
— Я решила, что как только твоё состояние стабилизируется, тебе будет лучше здесь, а не в клинике. — Элина проверяет катетер, сидящий в его правом предплечье. А он и не замечал, что ему что-то вводят внутривенно. — У тебя небольшой отёк, но это скорее всего потому, что мы дали тебе многовато раствора. Сейчас прикручу. — Она возится с капельницей. — Наверно, поэтому ты так потел, даже когда температура упала. — Целительница бросает на него пытливый взгляд, видимо, решая, что ему стоит сказать, а о чём лучше промолчать. — У тебя сломаны два ребра и множественные внутренние кровотечения. Мы сделали тебе частичное вскрытие грудной клетки, чтобы остановить их. Не волнуйся, всё заживёт; и у меня есть травы, предотвращающие образование шрамов.
— Как поживает Чал? — спрашивает Лев. — И Пивани?
Чал — так зовут мужа Элины, весьма уважаемого среди арапачей законника. Его брат Пивани никогда не покидает резервацию.
— Чал ведёт сейчас крупное дело в Денвере. А с Пивани ты скоро увидишься.
— Он просился ко мне?
— Ты же знаешь Пивани — он всегда ждёт, когда его пригласят.
— А как там мои друзья? — спрашивает Лев. — Они тоже здесь?
— Да, — отвечает Элина. — В последнюю неделю мой дом, кажется, оккупировали мапи.
Женщина подходит к мультимедийной консоли, нажимает на какие-то кнопки, и комнату заполняет музыка. Гитара.
Сердечные струны Лева звучат в такт с гитарными — он слышал эту мелодию раньше. Тогда, в первый раз, он перелезал через южную стену резервации и, сорвавшись, сильно ушибся. Очнулся он вот в этой самой комнате. Восемнадцатилетний юноша играл на гитаре с таким невероятным мастерством, что Лев был околдован. А теперь осталась лишь эта запись...
— Мелодия исцеления, — говорит Элина. — Уила больше нет, а музыка его живёт. Это утешает нас. Иногда.
Губы Лева болят уже не так сильно, и ему удаётся улыбнуться.
— Как хорошо... здесь, — шепчет он, чуть было не сказав «дома». Затем он смыкает веки, боясь того, что может увидеть в ответном взгляде целительницы.
19 • Коннор
— Очнулся, — сообщает Элина. Просто «очнулся», и всё. Эта женщина не больно-то разговорчива. Во всяком случае, с Коннором.
— Можно его навестить?
Она складывает руки на груди и меряет его холодным взглядом. Отсутствие ответа — это тоже ответ.
— Скажи-ка мне одну вещь, — молвит она наконец. — Это из-за тебя он стал хлопателем?
— Нет! — Коннора передёргивает при таком предположении. — Я здесь совершенно ни при чём! — Помолчав мгновение, он добавляет: — Это из-за меня он не хлопнул.
Она кивает.
— Можешь повидаться с ним завтра, когда он немного наберётся сил.
Коннор снова усаживается на диван. Дом целительницы, да и вообще вся резервация оказались совсем не такими, как он себе представлял. Арапачи и собственную культуру не забыли, и современными удобствами не пренебрегают. Роскошная кожаная мебель, говорящая о достатке, сделана, однако, вручную. Деревня — если её можно так называть — высечена в красных скалах, вздымающихся по обе стороны глубокой расселины; но комнаты в доме — просторные, полы выложены узорчатой мраморной плиткой, водопроводные трубы — из сияющей начищенной латуни, а может даже — кто его разберёт — из золота. Лекарства, которыми пользуется доктор Элина — новейшие, однако они фундаментально отличаются от тех, что в ходу за пределами резервации. Более натуральные, что ли.
— Философия у нас немного другая, — поясняла она Коннору. — Мы считаем, что лучше лечить болезнь изнутри наружу, а не наоборот — снаружи внутрь.
Из угла комнаты доносится досадливый стон: там Грейс играет в настольную игру с мальчиком из резервации.
— Нет, ну как это может быть? — ноет парнишка. — Ты бьёшь меня в «Змеи и камни» седьмой раз подряд! А ведь ты никогда не играла в эту игру раньше!
Грейс пожимает плечами.
— Я быстро учусь.
Мальчик, имя которого Кили, не любит проигрывать. «Змеи и камни» очень похожи на шашки; единственное — в них более сложная стратегия, а когда дело касается стратегии — тут Грейс не побить никому.
Недовольный Кили выскакивает из комнаты. Грейс обращается к Коннору:
— Похоже, твой дружок-хлопатель останется жив?
— Будь добра, не называй его так.
— Извини. Но с ним всё будет в порядке, правда?
— Похоже на то.