— Не думаю, что стрелявший попробует ещё раз, — произносит Пивани, — но на всякий случай, держи винтовку наготове.
— Ну, это само собой.
— Хорошо, что я отдал её тебе. Если ты используешь её ради защиты наших гостей, значит, она послужит правому делу.
Пивани поднимается.
— Я приду завтра — принесу припасы, еду и всё остальное, что понадобится. Если Чал добьётся успеха у хопи и собьёт Инспекцию со следа, то ребята скоро смогут покинуть резервацию и продолжить свой путь.
Уна замечает, что при последнем предположении Лев неловко передёргивает плечами.
— Уверен, — продолжает Пивани, снова многозначительно вглядываясь в глаза Уны, — что здесь для них самое безопасное место. Ты согласна?
Уна выдерживает его взгляд.
— Пожалуй, ты прав.
Удовлетворённый, Пивани уходит, звякнув колокольчиком у двери. Хозяйка убеждается, что дверь заперта, и провожает гостей наверх.
Бифштекс горит, вся кухня в дыму. Чертыхаясь, Уна вырубает конфорку, включает вентилятор и, швырнув сковородку в раковину, наполняет её водой. Бифштекс испорчен так же необратимо, как и её аппетит.
— Чёрный Креольский Стейк — так называет это мой брат, — сообщает Грейс.
В маленькой квартире две спальни. Уна предлагает Грейс свою, но та настаивает, что будет спать на диване.
— Чем мне теснее, тем я лучше сплю, — утверждает она.
Грейс заваливается на диван, и не проходит и минуты, как раздаётся похрапывание. Уна прикрывает гостью одеялом и достаёт пару других для парней.
— В гостевой спальне только одна кровать, и ещё есть матрас на полу.
— Я на полу! — подхватывает Коннор. — Лев пусть спит на кровати.
— Не возражаю, — отзывается Лев.
Только сейчас Уна замечает, что на Конноре рубашка Уила. Тот факт, что он так бездумно и бестактно носит её, окончательно выводит Уну из себя. Да этот наглец должен прощения у неё просить за каждую ниточку, из которой она соткана! Но девушка произносит лишь:
— Эта рубашка на тебе как на вешалке.
Коннор смотрит на неё с извиняющейся улыбкой. Недостаточно извиняющейся!
— Вообще-то, у меня другого выбора не было. Так уж сложились обстоятельства.
— Да, обстоятельства... — эхом вторит она. Вот сейчас он подвинется поближе, попробует очаровать её... Чего ещё ожидать от такого парня? Но когда Коннор этого не делает, Уна почти разочарована. Интересно, с каких это пор она начала выискивать, к чему бы придраться?
Она знает ответ. Это началось тогда, когда она возложила на погребальный костёр гитару Уила.
Она даёт парням постельное бельё, потом достаёт винтовку, прислоняет её к стене у лестницы.
— Пока вы у меня, вы в безопасности.
— Спасибо, Уна, — произносит Лев.
— Пожалуйста, маленький братец.
Коннор слышит, как Уна называет Лева, и с усмешкой вздёргивает бровь. Ну и пусть себе вздёргивает. Чужакам этого не понять.
35 • Лев
В спальне больше портретов Уила, чем в доме у Таши’ни. Все сделаны задолго до их с Левом короткого знакомства. Не комната, а настоящий храм. Не очень-то приятное впечатление.
— Думаешь, она поехала мозгами из-за потери своего парня? — небрежно спрашивает Коннор.
— Не просто парня, а жениха, — поправляет Лев. — Они знали друг друга всю жизнь. Так что, будь добр, потактичнее.
Коннор вскидывает ладони, словно сдаваясь:
— Ладно, ладно. Извиняюсь!
— Если хочешь завоевать её расположение, постирай рубашку и оставь здесь, когда будем уходить.
— У меня есть дела поважнее, чем завоёвывать её расположение.
Лев пожимает плечами:
— Ну тогда не видать тебе скидки на её гитары.
Улёгшись в постель, Лев закрывает глаза. Уже поздно, но он не в силах заснуть. Юноша слышит, как возится на кухне Уна — чистит подгоревшую сковородку, убирается, чтобы гости, проснувшись утром, подумали, будто беспорядок в квартире, который они видели накануне, им только приснился.
Хотя Коннор лежит на своём матрасе недвижно, похоже, что у него тоже проблемы со сном.
— Сегодня за ужином я произнёс это слово впервые за два года, — признаётся он.
Лев не сразу соображает, о чём речь. Эпизод за столом был для него гораздо менее травмирующим, чем для друга. Коннор не хочет даже повторить слово, начинающееся на «м».
— Уверен, Элина понимает.
Коннор поворачивается на бок, и смотрит на Лева снизу вверх в полумраке комнаты.
— И почему мне легче управиться со снайперским выстрелом, чем с тем, что я ляпнул за столом?
— Потому, что ты хорош во время кризиса и полный отстой в нормальной обстановке.