…Неожиданно автобус тряхнуло так, что бабкин пестерь подскочил, упал на пол и раскрылся, из него посыпались крупные спелые ягоды. Костя смотрел на них и не мог понять, что это за ягоды: они были ему незнакомы. Не сбавляя скорости, автобус летел, подхваченный дорогой, словно корабль по волнам: то поднимаясь в гору, то спускаясь вниз, при этом раскачиваясь из стороны в сторону и опасно наклоняясь на поворотах. Ещё чуть-чуть – и может произойти непоправимое, но автобус в решающий момент выруливал на крутых виражах, удерживая равновесие; виртуозно вписывался в повороты, преодолевал узкие серпантины и рискованные спуски. Казалось, что похожий на гигантского дрозда водитель над ним невластен: автобус движется, ведомый какой-то другой, невидимой силой… По пути почему-то не попадалось ни единой машины.
Вдруг на одном шатком деревянном мостике пазик подпрыгнул, послышался глухой удар, будто у него что-то отвалилось. Водитель, не обращая внимания, поехал дальше.
– Володя, останови! Деталь какую-то обронили! Кажись, колесо запасное! – крикнула бабка в гарусном платке.
А «табачный» старичок чему-то усмехнулся.
– А, ладно, – лениво махнул рукой водитель, – дадут другое на автобазе, – и затянул песню.
Костя взглянул на него и понял, что шофёр просто не может остановиться: автобус его не слушается!..
– А е-са-у-у-л догадлив бы-ыл!.. – горланил водила, лихо обгоняя несущийся уазик: это была первая встретившаяся попутка.
Картина природы вновь стала меняться. Дорога вилась между красно-белыми скалистыми породами, образующими естественный коридор. Она ещё больше сужалась и, казалось, вставала на дыбы на очередном подъёме. Автобус на удивление легко взлетал по ней. С высоты открывался потрясающий вид: синела река Пинега с песчаными косами; на фоне небесной панорамы виднелись далёкие заречные деревни, а у подножия, как на ладони, – острые верхушки елей и извилистая лента дороги. Косте хотелось, чтобы автобус на мгновение остановился, позволив ему зафиксировать изумительный пейзаж в памяти, но этого не произошло: не замедляя хода, он нёсся к обрыву и, словно отчаянный лыжник, ринулся вниз. Под горой показался очередной узкий мостик, а навстречу бежал разогнавшийся лесовоз…
– Про-па-дёт, – он го-во-рил, – тво-я буй-на го-лова! Ой, да про-па-дёт…
– Ну тормози же, баран!.. Неужели?!..
Бабка в гарусном платке охнула и выпустила пестерь, а «табачный» мужичок вскочил, раскинув загорелые коричневые руки словно ветви старого дерева. На одной из них Костя заметил причудливый след выжженной татуировки, напоминающий какой-то до боли знакомый символ…
Автобус оторвался от земли, раздался удар и звон стёкол; юношу подбросило, как на трамплине, он полетел головой вперёд и почувствовал, что проваливается в тёмную бездну… Очнулся он, услышав доносившиеся сквозь шум мотора голоса.
– Сосед-то наш, Николаич, всю машину разгрохал! Ремонту не подлежит. Хорошо ещё сам цел остался!
– Там постоянно кто-нибудь разбивается.
– И все одно и то же говорят…
– Близ деревни Шардонемь, – кто-то громко произнёс название, и Костя, окончательно приходя в себя, открыл глаза.
…За окошком проплывали лесистые холмы. «Табачного» старичка уже в автобусе не было; его соседка, повернувшись к сидевшим впереди парням, участвовала в общем разговоре.
– Тогда темнело ведь рано по осени. Он мне сам рассказывал: ехал, ехал, – всё спокойно, а у этой деревни вдруг что-то чёрное, как плащ, или птица с огромными крыльями, на лобовое стекло бросилось!.. Он сделать не может ничего: машина – набок на всём ходу!.. – оживлённо говорил парень в вязаной шапочке, стараясь перекричать дорожный шум.
– Там очень часто такое случается, – вступила в разговор Костина соседка. – С нашей деревни мужик рассказывал: ехал раз, и тоже что-то ему возле Шардонеми померещилось, будто кто-то стоит на дороге. Остановился, выходит, – никого. Сел в машину, а за ним будто кто гонится… Чудом, сказал, не влетел никуда. И больше за руль не садится. То ли место это такое несчастливое, то ли дух там какой-то лесной на шофёров охотится… Надо бы освятить тот участок.
– Ты про Ефимыча? – уточнила придерживавшая пестерь бабка.
– О нём, о нём, – закивала женщина.