В полиции, скорее всего, поверили в их жалкую историю. Там люди наслышаны о злодеяниях русской мафии. Тут их винить, с другой стороны, тоже нельзя. Откуда им могло быть известно, что эта история была высосана из пальца. Они и рады лишний приструнить какого-нибудь нерадивого русского «рембо». А тут Моня проканал как идеальный вариант — здоровенный боксёр и привод в мусарню уже есть. Чем не главарь приступной шайки?
— А сейчас, слушай сюда, — Моня тоже перестал церемониться и решил не отступать от своей стратегии. «Я этих клоунов никогда, до того вечера, не видел и тем более не избивал. В машине я срубился и что они делали я знать не мог. Мне абсолютно наплевать на их дальнейшую судьбу, но гарантирую, что если вы их отпустите, я им ничего не сделаю. А теперь, если вам больше нечего мне сказать — я поехал учить экономику».
На этих словах, Моня встал развернулся и вышел вон. Никто не стал его окрикивать и задерживать. Никто не преградил ему путь, все только с удивлением смотрели ему вслед. Подобное поведение было здесь в диковинку. Он просто вышел из участка и поехал домой. Потом ему позвонили и вызвали в суд. Конечно, перед этим Моня нашёл адвоката и всё подробно ему объяснил. На суде Грек и Серёня уныло смотрели в пол, но показаний своих не изменили. Монин адвокат в пух и прах разбил их версию, и они вместе с Моней, не дожидаясь вынесения приговора, покинули зал суда. Хотя, это и было воспрещено, но судья не стал им препятствовать. Видимо, он понял, что чувствует человек когда его хамским образом оклеветали.
И вроде бы ничего такого примечательного в этой истории нет, если бы не один люботный факт. Не присутствуй Моня в тот день на судебном заседании, он бы как пить дать лишился своей жизни. Потому, что когда он вернулся домой, точнее на свою улицу, он не мог понять что произошло. Может быть это ошибка? Да нет, вроде, калитка моя, почтовый ящик мой. А что, бляха, с домом-то тогда? От дома осталась лишь крохотная, изрядно обгоревшая часть каркаса, а всё остальное обернулось дымящимся пепелищем. Вокруг сосредоточились 2 пожарных расчёта, всё ещё продолжающие пожаротушение, машина скорой помощи и полицейский фургон.
— Что случилось? В доме был кто-нибудь? — Моня пулей подлетел к пожарным в надежде на то, что там не было его подруги. Одновременно он прокручивал всевозможные версии случившегося. Как мог дом сгореть? Утюг не включал, плиту выключил, курить он не курил. Неужели подожгли? Но кто? Зачем?
— Лучше справьтесь у полиции, они как раз опрашивают свидетелей. Я слышал, что, вроде, был какой-то взрыв, — главный пожарный раздавал своим указания и на слова Мони даже не повернул голову. Моня сразу начал названивать своей подруге. Она ответила не сразу, сказав, что находится на лекции, и что, конечно, сейчас же приедет. Не дожидаясь пока Моня подойдёт к ним, полицейский сам поспешил к нему.
— Вы здесь живёте…точнее жили?
— Да, а что случилось? Какой взрыв? У меня же электрическая плита, что там могло взорваться, — Моня был явно шокирован и еле выдавливал слова. Мозг, как подушечка для иголок иголками, был напичкан самыми разными мыслями и домыслами.
— Постарайтесь успокоиться, сэр, — офицер проявлял чудеса выдержки, видимо, в силу профессиональной привычки. «Находился ли в помещении ещё кто-то?»
— Я только что звонил подруге. Её там точно не было, меня, как видите, тоже. Бля-я-я, — вдруг Моня осознал, что сгорело абсолютно всё. Все его пожитки, вся техника, ноутбук с почти готовыми проектами для универа, одним словом всё, что было нажито за последние года. Остался лишь паспорт. Моня, к счастью, в тот день взял его на всякий случай с собой в суд.
— В доме произошло два взрыва, скоре всего это были гранаты. Перед этим, дом обстреляли из автоматического оружия. Соседи видели отъезжающую машину примерно в 9 часов. В ней находились двое чернокожих, предположительно аборигены. Вы не знаете кто мог желать вашей смерти? — это слово наповал нокаутировало Моню. Смерть. Кому понадобилось его устранить? Что вообще здесь происходит? Тошнота подступила к его горлу и его вырвало прямо на тротуар.
— Извините…Я понятия не имею кто мог этого желать. У меня нет никаких врагов, наоборот — одни друзья. Зачем меня убивать? Я обычный студент, никому не мешаю.
— Может быть, у вашей сожительницы есть поводы опасаться?
— Какие у неё могут быть поводы? Она с универа сразу домой, меня дожидается. У неё и знакомых-то толком нет, так, две подружки. Может дома перепутали? Я вообще ничего не понимаю.
Подруга Мони прилетела через 10 минут и они, в сопровождении полиции, направились в участок подписывать протоколы и отвечать на вопросы. Ясно было только одно. Ликвидировать хотели либо Моню либо его кралю, что в принципе маловероятно, потому что она в 7 утра поехала на занятия. Почему тогда исполнители упустили Моню, когда он в 8 часов отбыл на судилище? А может хотели просто напугать? Или по глупости не заметили как он ушёл, и думали, что он ещё дома? Сам чёрт ногу сломит в этой катавасии. В связи с этой незавидной ситуацией, Моня переехал, если можно перездом назвать перенос спортивного рюкзака, ко мне, благо я жил один. Девка его отправилась назад, к родителям. Это было в пятницу, а в субботу у меня собрались все наши пацаны, чтоб подбодрить Моню и предложить ему посильную помощь.